Главным откровением, ключом к пониманию смысла EL и особой удачей его создателей является то, что для основной музыкальной темы были использованы слова из Библии. В этих словах звучат и молитва, и гимн, и высший приговор. Эти слова повторяются из раза в раз как настойчивое напоминание нам всем, о чём же на самом деле хочет рассказать EL – об испытании, которое одним дано выдержать, а другим – нет, и о том, что только тем, кто сумеет пройти через него, суждено обрести «венец жизни».

«О как свята, как безмятежна, как добра, как милосердна, о, чистая лилия» – поёт хор, в то время как экран заливают фонтаны крови. Хочется воскликнуть: кто же тут свята, добра и милосердна? Неужели – Люси, отрывающая голову очередной жертве? В том то и суть, что ответ – Да! Именно она. Только посмотрите, как она хороша и трогательна, когда гуляет с Котой по зоопарку, когда сжимает его руку, когда впервые видит слона, и когда она произносит слова «Я никогда не забуду этот день». Как прекрасна Люси, когда она навсегда прощается с Котой на лестнице у моря!

Именно в шокирующем контрасте между кровавым трэшем, который мы видим на экране, и сопровождающим его торжественным гимном, пробуждающим в душе самые светлые и трепетные переживания, раскрываются основные темы EL:

что счастье бывает столь же близко, сколь и недостижимо;
что жизнь могла бы сложиться совсем по-другому;
что человек рождается, чтобы любить и быть любимым, но бывает столь легко совершить ошибку, которая станет фатальной.

«Истина», которую «уста праведника» говорят нам в EL, заключается в том, что красота звучащей музыки и нечеловеческая жестокость убийств, очарование зажмурившейся Люси и её безжалостная ненависть ко всему миру – суть одно и то же. И то и другое рождено из одного источника и вылеплено из одной глины.

Какая бездонная пропасть, казалось бы, разделяет ту большеглазую девочку, которую захлёстывает детским восторгом при виде слона и жирафа, и нелюдимую убийцу со злым взглядом! Но EL рассказывает отнюдь не о том, как большеглазая девочка волею судьбы превращается в «монстра». Смысл EL – в том, что и «монстр», и большеглазая девочка всегда жили и живут бок о бок в одном и том же человеке, и что такое положение вещей – отнюдь не завязка для фантастического триллера, это – естественный факт нашей реальной жизни. «Истина» – в том, что и большеглазой девочкой, и безжалостной убийцей движут одни и те же простые и искренние чувства – тоска по счастью и желание любить.

«Чистая лилия» – этот символ мы вновь встречаем в серии Beginn. Маленькая Люси молча смотрит на лилию, стоящую в вазе, а через полторы минуты мы видим эту же лилию в кровавых брызгах и съёжившуюся фигурку Люси посреди залитой кровью комнаты. Да, «чистая лилия» из библейского псалма – это именно Люси. Но это – та Люси, которой она могла бы стать, но не стала. Это – Люси, которой нет в EL, Люси, которая появляется перед нами всего на несколько кадров, чтобы затем исчезнуть навсегда.

Так же удачно и глубоко символично то, как оупенинг к EL переосмысливает картины Густава Климта. Правда, символика эта видится мне настолько прозрачной, что попытка дополнительно истолковать её неизбежно производит впечатление чего-то слишком надуманного и пошлого. Тем не менее, сделать это представляется необходимым.

О чём говорят картины Климта? – О любви. Неоднократно в комментариях мне приходилось встречать возгласы недоумения по поводу того, что за непонятные синие фигуры показаны в оупенинге обнимающимися то с Котой, то с Люси. Думаю, не трудно заметить, что эти фигуры – это те же самые безликие манекены, которые фигурируют в сценах, где нам показывают мир в восприятии маленькой Юки, а позднее – видимый глазами Люси. Эти манекены символизируют окружающих людей – чужих, равнодушных и потому лишённых индивидуальности. Что же означает их появление в оупенинге? Они – это те «тепло и любовь», которые могли бы быть, которых так не хватало, но которым так и не дали возможности состояться. Есть кто-то, кого, возможно, ещё полюбит Кота. Мог быть кто-то, кто полюбил бы Люси. Однако пока что эти «кто-то» – не настоящие люди, а всего лишь проекция того, что могло бы случиться, намёк на то, что на месте манекена мог бы оказаться реальный человек, что для Коты – это могла быть Люси, а для Люси – Кота, и, самое важное, что в реальности мы уже никогда не увидим их вместе.

To be continued…