УУ-КОЛЯ
Наш истребительный авиационный полк во второй половине 80-х годов прошлого столетия был передан из ВВС округа в подчинение войск ПВО.
Наиболее шустрая, но малочисленная, часть офицерских кадров перебежала в другие авиаполки ВВС, принципиально не желая служить под «сапогами».
Мне лейтенанту - двухгодичнику было глубоко по барабану какому богу молиться, ибо служить оставалось меньше трех месяцев. В ОБАТО, где я обретался в качестве зам поТЕХа Автотехнической роты, пришла с четверть офицеров вырвавшихся из лесов, Т.Е. всеми правдами и неправдами сбежавших с глубоко секретных зенитно-ракетных точек.
Согласно нового штатного расписания мою роту разделили на (цитирую нового комбата) две неровные половины. Теперь должно быть всего по два: два командира роты, два зама, два старшины и в половину меньше народу и техники. Не служба, а дембельское счастье.
Только радоваться не чему: из четырех штатных офицеров в наличии был я один, а старшин вообще не одного. Такое положение вещей никак меня не устроило, и я пошел к комбату, как к барину, за справедливостью. Описывать нашу беседу нет никакого смысла, ибо со стороны это напоминало диалог глухонемого со слепым. Тащ подполковник так и не понял, почему я отказался от заманчивой должности ротного. «Смотри, блин, жалеть будешь, да поздно будет!» - крикнул комбат мне в след.
Командира в, «мою», роту электрогазовой техники нашли через неделю после беседы с комбатом. Как я жалел, о том, что не послушал старших товарищей! Командиром роты мне прислали старлея Султанходжаева, с патологически не произносимым именем, скрывшимся за инициалами У.У., впрочем, он легко отзывался на имя Коля. УУ-Коля окончил Самаркандское Командное Автомобильное училище, просидел почти четыре года ' на точке', командиром автовзвода из двух ходовых машин, а теперь дорвался до роты из 90 солдат и более чем 80 машин, каждая из которых тащила на себе какую - ни будь спецустановку. От всего этого изобилия не понятной техники Колины глаза, изначально узкие от природы, округлились:. Да так и остались.
Первую неделю УУ-Коля старательно учил названия: АПА, ТЗ, ЭГУ, Воздушка, Кондер и т.д. Всю вторую, к огромной радости солдат, пытался совместить теорию с практикой. Он с жутко сосредоточенным видом ходил по парку и по вырванной из сержантского учебника картинке, определял название машины реальной. Большей частью, не удачно.
Все эти две недели я бессменно тащил все полеты, в обе смены, а на третью сломался.
Я оттянул первую смену и передал технику УУ-Коле прямо на ЦЗТ аэродрома. Ну, кто мог подумать, что он вообще в первые в жизни видит аэродром и самолеты!. Изначально ротного обуял ужас, но потом он быстро взял себя в руки и к середине полетов, ну для ознакомления с местностью что ли, залез за руль АПА и поехал кататься.
Ехал УУ-Коля по ровнехонькой бетонной рулежке и радовался успехам дорожных строителей: могут же когда хотят и у нас делать шоссе не хуже германских автобанов! Напряженность первых часов прошла, и УУ-Коля расслабился. Дело происходило глубокой ночью и он оказался неприятно поражен наглостью встречного автомобиля, который не просто ехал по сплошной осевой, а ехал с дальним светом и при этом всем фара горела у него одна! УУ-Коля помигал своими фарами, мол, свет-то переключи. Но нахал не собирался ни сворачивать, ни переключать свет. Обе машины остановились и УУ-Коля вылез из кабины, горя праведным желанием, побеседовать с нахалом.
Шок пронизал Уу-Колю, когда он увидел перед собой ::..самолет! Страх был настолько велик, что он рванул в сторону ближайшего леса, со скоростью хорошего спринтера. Машина осталась на рулежке, полеты пришлось прервать почти на полчаса, а два борта сажать по запасному варианту. Но я пока этого не знал.
Ровно через десять минут после этого меня тепленького извлекли из постели и комбат лично повез меня к командиру полка. На общую беду на застрявшем на полосе самолете совершил посадку САМ Командир. Командира мы нашли на вышке Руководителя полетов. Он бегал по диагонали крохотной комнаты и орал: «И этот ..удак мне поморгал! Дорогу ему уступи! Кто, я спрашиваю, кто это был!» Я выстроил солдат, и комбат лично провел допрос. Результат расследования поверг всех в шок и Комполка запретил пускать УУ-Колю на аэродром, пожизненно.
Наш герой перенес командирский гнев с истинно восточным смирением и сосредоточил всю свою энергию на повышении уровня готовности автотехники, а также изучение матчасти. И преуспел, на наше горе.
Спустя неделю УУ-Коля, исполненный самых благих намерений, решил помочь солдатику, сел за руль ТЗ-22 и съездил на склад ГСМ, где и залил в топливо Т-6 еще кубов 10 РТ. Какая разница? Керосин-то везде одинаковый. Хорошо, что машину, прибывшую на дозаправку дежурного звена перехватил техник -СДэк. Опять крики, вопли и ::.УУ-Коле запрещают покидать территорию части, и появляться где -либо кроме авто парка и казармы. В обиход плотно вошла мудрость о том, что у Советских ВВС есть только два врага: НАТО и ОБАТО.
Но приключения сами находили нашего героя.
Прошла еще неделя, июль, суббота. Личный состав в парке возится с техникой, мы с ротным на КТП беззлобно ругаемся, пытаясь выкроить людей в наряды. Вдруг раздается наглый и резкий автомобильный гудок. Ага! Понятно. Прибыл очередной полковник из штаба корпуса чего - нибудь подремонтировать своему жигулю. Обычная халява.
Сейчас нас осчастливил своим визитом Зам нач штаба. Ему требовалось переобуть машинку. Полковник вальяжно вознес свое тело в крохотную дежурку КТП. И молча, оценивающе оглядел нас с ног до головы. Ну, я то был, прикинут по- простому: синяя летняя техничка, без знаков различия, фуражка и черные сандалии на босу ногу. А вот УУ-Коля предстал во всей красе: застегнутый на все пуговицы китель, брюки-бутылки и сапоги, надраенные как котовы яйца. Полковник то же был в сапогах, какая-то странная прямо патологическая любовь к сапогам наблюдалась у сухопутчиков. Встретились родственные души, два сапога::::::Ротный лично, с истинно восточным почтением, принял новенькую трешку полковника и уехал на ней за боксы. Вернулся минут через десять и доложил о том, что все будет готово максимум через полтора часа.
Отведенное на работы время пролетело быстро и снова нас осчастливил своим визитом ЗНШ корпуса. УУ-Коля почтительно повел начальство принимать работу, а я потихоньку пошел за ними, влекомый странным предчувствием беды.
Жигуленок стоял на козлах, а рядом аккуратно лежали все пять свеженьких колес, причем старая резина была уже вымыта и уложена в багажник. Тут же стояла воздушка (ВЗ-350-131) и боец в мгновение ока накачал все колесики. После чего прошелся с манометром и довел давление до нормы. Все дел на две с половиной минуты. Полковник удивленно крякнул, а услужливый дурак УУ-Коля начал торопливо пересказывать ему краткое содержание, только что прочитанного, учебника для сержантских учебок. А далее со словами: «Это очень легко! Попробуйте сами, товарисч полковник!» - вывернул ниппель из одного колеса и сунул в руку, слегка охъевшего ЗНШ, штуцер от воздушки. ЗНШ поднес штуцер к золотнику колеса, а УУ-Коля со всей дури крутанул вентиль.
Почувствовав близкую свободу, в несчастный жигулевский баллон рванула минимум половина из 350 атмосфер, спрятанных в воздушке. В считанные доли секунды баллон раздулся до размеров Беларусевского заднего, а затем:::.. Я интуитивно отпрянул за ближайшую машину, как тут по ногам ударила мощная волна воздуха, с легким гулом, вращаясь, полетел колесный диск, поднялась страшная пыль. Вдруг сразу стало тихо, когда пыль осела нашему взору предстали сидящие на асфальте, донельзя грязные, ЗНШ и УУ-Коля, причем у последнего из ушей текла кровь, верный признак контузии. Взрывная волна сбросила жигуленка с козлов и положила здесь же на бок.
Крохотные куски покрышки находили потом метров за 50 от места трагедии, а вот усвистевший диск так и не нашли.
УУ-Коля пролежал с месяц в госпитале, я дембельнулся и больше о нем ничего не слышал. Но вот на ремонт штабные полковники в наш парк ездить перестали.

Еще один прикол на тему армии. Не так уж там все печально, бывают и веселые моменты.
Рассказ не мой, но реальный

До конца учебки оставалось немного. Нам предстояло сдать выпускные экзамены и разъехаться по частям. К началу экзаменов в часть должна была приехать комиссия из штаба округа с проверкой. Вероятно, к этой проверке и был приурочен конкурс художественной самодеятельности, который был объявлен в полку. Замполит нашей роты объявил, что в этом конкурсе могут принять участие все желающие. От желающих отбоя, естественно, не было - участие в самодеятельности предполагало освобождение, на период подготовки к конкурсу, от нудных занятий строевой, специальной и других видов боевой подготовки. Да и разнообразие некоторое было бы тоже кстати. Замполит объявил, что наша рота будет играть мини-спектакль, минут на 30. Сценарий был уже готов - действие происходило во время Великой Отечественной войны, а суть сводилась к тому, что несколько советских солдат сидят на привале и разговаривают о том, как именно они разобьют фашистскую нечисть, что готовы погибнуть за Родину, что не отдадут и пяди родной земли и так далее. Потом их окружают фашисты и в неравном бою наши солдаты все гибнут. Над всем этим разносится голос диктора с микрофоном, который играет роль как бы «голоса за кадром», из серии «Штирлиц спал, но он знал, что через 5 минут проснется». В общем, вариант беспроигрышный, по мнению замполита-режиссера.
Неделю мы репетировали. По сюжету, вместе с солдатами должна была находиться медсестра, на ее роль пригласили местную школьницу-десятиклассницу. И ее подружка должна была исполнять роль диктора. Теперь следует напомнить, что до конца учебки оставалось уже немного, и поэтому курсанты были уже довольно расслаблены. Сержанты нас уже особо не доставали, и на утренней зарядке, к примеру, вместо забега на три километра, мы вместе курили за казармой. Настроение у всех было отличное, и мы даже позволяли себе шутить и смеяться. Суть задуманной каверзы была следующая. По ходу спектакля бойцам предстояло выпить за погибших товарищей. На репетициях мы с особым удовольствием репетировали этот момент, разливая по алюминиевым кружкам воду из фляги. Вот мы и решили немного разнообразить спектакль и устроить пьянку прямо на сцене, на глазах у всей части, и чтобы никто об этом кроме нас не догадался. Купили литр водки, налили полную фляжку, а что не влезло во фляжку, употребили перед выходом на сцену, на троих. Это мы зря сделали, поскольку для организмов, отвыкших от алкоголя, это оказалась ударная доза. В результате спектакль выглядел следующим образом.
Зрительный зал полкового клуба. Все места заняты солдатами. В переднем ряду сидит командование части и приезжий генерал, глава проверочной комиссии. Номера программы идут один за другим. Одни пляшут, другие поют песни... Доходит очередь и до спектакля. После объявления на сцену выходят двое бойцов в плащ-палатках, несущие носилки с «раненым». Их ведет солдат в офицерской фуражке, играющий командира. Вместе с ними девушка с сумкой с красным крестом - медсестра.
Голос диктора.
ДИКТОР(с пафосом): Маленький отряд красноармейцев, неся тяжелые потери с боями отходил на восток. Комиссар Клычков был смертельно ранен, но пока оставалась хоть малейшая надежда, товарищи несли его на себе. Видя, как измучены бойцы, командир дал команду на привал.
КОМАНДИР: Стоп, товарищи. Привал.
Бойцы располагаются на привал. Один из них немедленно достает из вещмешка флягу, алюминиевые кружки и разливает по ним содержимое фляги.
КОМАНДИР: Выпьем же за товарищей, павших в неравных...
МЕДСЕСТРА (шепотом): Мальчики, это что, правда водка?!
КОМАНДИР: ... боях за нашу советскую Родину!
Все выпивают. Медсестра краснеет и начинает с непривычки кашлять.
ПЕРВЫЙ БОЕЦ (протягивает ей шапку): Занюхай, родная.
РАНЕНЫЙ: Пиить...
КОМАНДИР: Комиссару налейте.
Медсестра бережно приподнимает голову раненого и поит его из кружки. По рядам зрителей проходит волнение - они начинают понимать, что происходит на сцене.
ВТОРОЙ БОЕЦ: Вот разобьем немецких гадов, приезжайте ко мне на Полтавщину. У меня мама такие вареники с вишнями делает!..
МЕДСЕСТРА: А я вот в детдоме выросла. Маму свою и не знала...
КОМАНДИР (Знаком приказывая налить еще): Ничего, товарищи, кончится война и мы все вернемся к нашим мамам. За родителей!
Все выпивают. Раненый при этом садится в носилках, опрокидывает кружку и опять ложится. Зрители начинают потихоньку смеяться. Лицо командира полка мрачнее тучи. Приезжий генерал, наоборот, ухмыляется сквозь усы.
МЕДСЕСТРА: Мальчики, а давайте споем! «Катюшу»! Чтобы...
КОМАНДИР (Давясь смехом): Нельзя, родная! Кругом враги!
ВЫКРИК ИЗ ЗАЛА: Медсестре не наливайте больше!
Все актеры на какое-то время отворачиваются от зрителей, чтобы скрыть рвущийся наружу хохот. Немая сцена в течение минуты. Командир полка порывается вскочитьс кресла, приезжий генерал его удерживает, успокаивающе похлопывая по плечу. Замполит из-за сцены энергично жестикулирует актерам, мол, хватит, прекратите этот беспредел. Но актеры, видя, что терять им уже нечего, продолжают игру.
ПЕРВЫЙ БОЕЦ (Извлекает пачку «Кэмела»): Закуривай, ребята!
КОМАНДИР: Что же это за табачок у тебя такой?
ПЕРВЫЙ БОЕЦ: Трофейные. «Верблюд» называются.
КОМАНДИР: Пакость какая. Чего только фрицы не выдумают...
Все молча курят. Особенно колоритно смотрится раненый, курящий лежа и пускающий в потолок кольца. Тем временем замполит решает повлиять на ход спектакля более действенными мерами и начинает диктовать диктору текст.
ЗАМПОЛИТ (диктору): Но тут в лесу послышался шум. Боец Остапенко закричал: «Немцы!»
ДИКТОР (С пафосом): Но тут в лесу послышался шум. Боец Остапенко закричал: «Немцы!»
ВТОРОЙ БОЕЦ: Немцы!
КОМАНДИР: Спокойно, Остапенко. Это ветер шумит ветвями. Нервы у тебя не в порядке - шутка ли, трое суток без сна. Выпей для успокоения.
ЗАМПОЛИТ (злобно бормочет): Нервы, бля... (Чуть громче) Это уже белочка, товарищи...
ДИКТОР (С пафосом): Это уже белочка, товарищи!
Громкий хохот зала. Приезжий генерал закрыл лицо руками и беззвучно трясется.
КОМАНДИР: Что, Остапенко, осталось там еще?
ВТОРОЙ БОЕЦ: Так точно, товарищ командир!
ПЕРВЫЙ БОЕЦ: Надо допить, а то, неровен час, погибнем - врагам достанется.
КОМАНДИР: Наливай.
ВЫКРИК ИЗ ЗАЛА: На утро оставьте лучше!
Командир берет кружку, подходит к краю сцены, нетвердо держась на ногах, и произносит речь, обращаясь к зрителям.
КОМАНДИР: Товарищи! Я поднимаю этот тост за самое святое, что у нас есть, за то, чего каждый из нас с нетерпением ждет и когда-нибудь непременно дождется. И пусть даже мы погибнем, но он обязательно придет, ибо он неизбежен, как разгром немецко-фашистских захватчиков под Сталинградом. За дембель, товарищи!
Восторженный рев зрителей. Генерал уже смеется в открытую. Первый и второй бойцы берут носилки с раненым и во главе с командиром строевым шагом уходят со сцены. Медсестра чуть задерживается, берет у ошалевшего диктора микрофон и нетрезвым голосом говорит: «И они пошли дальше!»
ЗАНАВЕС.
Генерал, отсмеявшись, прошел за сцену и объявил всем участникам спектакля и режиссеру благодарность. После чего нас отправили спать в казарму и концерт продолжился. В этот же вечер генерал поставил полку оценку «отлично» и уехал. А утром нас уже везли на губу, где мы и просидели до конца учебки. За все экзамены нам поставили задним числом «тройки», а когда мы вернулись с губы, нас уже ждал представитель части, где нам предстояло служить дальше. Так закончилась наша учебка.
P.S. Предвижу вопрос. Ваш покорный слуга исполнял в том спектакле роль первого бойца.

Как бабушка под 90 лет вылечила двух больных одним махом.
Привезли старушку в больницу. А нее что-то с головой было и ее с вечера побрили. Старушка была очень худая – кожа да кости, а теперь еще и лысая стала. Ночью она решает сходить в туалет, пока все спят, но халат не нашла. Решила так, голой отправиться. Подумала: все спят, никто ее не увидит. Но туалет был общий, а там тоже ночью один больной решил попробовать опорожниться, так как страдал хроническим запором. Кабину не закрыл – ночь, никого, и вдруг в проеме двери он видит - скелет бредет (а это была наша лысая, худая да еще голая старушка). Мужчина от страха влип в унитаз, и внезапно на него напал понос. А старушка, не заметив, справила свои дела и пошла в палату, да перепутала – зашла в мужскую. Подошла к кровати и приподняла одеяло (а там спал мужчина с радикулитом). Он прикосновения холодной руки он открыл глаза и спросонья подумал, что пришла смерть. Стал он молиться: «Господи, неужели ко мне смерть пришла?» А когда голая, худая да лысая старуха стала закидывать ноги, чтобы лечь, мужик соскочил с кровати и заорал благим матом: «Братцы, смерть пришла!», - и бегом в коридор. Куда и радикулит делся. Вот так вмиг двое мужиков вылечились.

Козел Мишка, любимец всей округи, после обычной прогулки возвращался домой. Его путь лежал рядом с картофельным полем.
Дремавшие на осеннем припеке две собаки, завидев Мишку, встали и не спеша, с ленивым лаем направились в его сторону.
Заметив их, Мишка прибавил ходу, но деваться ему некуда, и он решил найти защиту у колхозниц, собиравших картофель. Ближайшей к нему оказалась Настя – высокая, крупная и крепкая женщинам. Недолго думая, он юркнул сзади между Настиных ног под ее необъятную юбку.
От неожиданности Настя испустила такой вопль, что от собак не осталось и следа.
Все находившиеся в поле рабочие в недоумении обернулись в Настину сторону.
Мишка дернулся назад, но, запутавшись в Настиных «атрибутах», вырваться из-под юбки не сумел. Тогда он дернулся вперед, и юбка полностью накрыла его.
Неестественно махая руками, Настя невольно села на козлиную спину. Из ее «луженой» глотки истошный вой несся на километры.
Оказавшись в плену под юбкой и зажатый Настиными ногами, козел отчаянно мотал головой, пытаясь освободиться.
Работавшая недалеко подслеповатая бабушка Авдотья, увидев, что под подолом Насти что-то шевелится, закричала:
- Бабы, Настя рожает!
Насмешливый возчик Семен, ожидавший загрузки телеги картошкой и видевший всю эту историю, «подтвердил»:
- Да, да, бабуся. Уже и рога показались.
Смерив его соответствующим взглядом, бабушка поторопилась к Насте.
Но первой подбежала шустрая тетя Шура. Оглядев визжащую Настю, заметив, что под юбкой что-то шевелиться не только спереди, но и сзади, произнесла:
- Что-то непонятное.
В это время из-под юбки послышался жалобный стон, похожий на «А-а-а-а-а».
Некоторые бабоньки перекрестились со словами:
- Слава Богу.
Бабушка Авдотья с тетей Шурой, ухватившись за Настину ногу, стали ее приподнимать.
Почуяв освобождение, Мишка, собрав все свои козлиные силы, рванул назад. Раздался треск рвущейся одежды. Что-то объемное красно-серо-черной окрески взвилось рядом с тетей Шурой.
Испугавшись, бабушка Авдотья со словами: «Господи милостивый» вместе с тетей Шурой бросились бежать.
Впопыхах тетя Шура, запутавшись в картофельной ботве, упала, закричав:
- Караул, спасите!
Мишка с лохмотьями на рогах затрусил к дороге.
Колхозницы, спешившие на помощь, увидев, что в их сторону движется что-то несусветное, с криками бросились врассыпную.
Возчик Семен, схватившись за живот от хохота, присел, повалился на спину и нечаянно дернул вожжи. Лошадь сорвалась в галоп и понесла…
А козел Мишка, выйдя на дорогу, стряхнув с рогов клочья, выразительно посмотрел в Настину сторону и гордо пошел к деревне.

Добавлено (14.11.2007, 22:26)
---------------------------------------------
Друг рассказывал:
В одной школе ввели американскую систему оценок: A, B, C, D, E, F.
После очередной контрольной учитель говорит классу следующее:
"Если вы и следующую контрольную так напишете, то все получите по Е-баллу!!!"

Из аудитории раздается голос:
"От кого???"

Немного из любимой в армии "замполитской" тематики

ГОСПОДА ОФИЦЕРЫ, ГОЛУБЫЕ КНЯЗЬЯ...

Свидетельствую как очевидец: дискуссии о том, быть или не быть гомосексуалистам в нашей армии, начались задолго до развала Советского Союза. Правда, проходили эти дискуссии в необычной форме... Дело было в небольшой мусульманской стране, где перманентно тусовалось очень много советских офицеров. Hе надо спрашивать, что мы там делали. Мы выполняли "интернациональный долг", не особенно вникая: кто кому, собственно, задолжал и сколько именно?
В мусульманских странах русскому человеку бывает очень скучно, когда не бомбят и не стреляют. Впрочем, скуку наши офицеры умело разгоняют водкой, и после третьего стакана начинаются трагические офицерские игры: "веснушка", "кукушечка", "сигаретка", "тигр пришел"- не буду на них останавливаться подробно, щадя нервы и нравственность читателей. Однако там, куда судьба закинула нас, воспользоваться старыми рецептами российского офицерства было тяжело: злые люди приняли в этой стране сухой закон. Самогон было гнать трудно, потому что самогонщиков отлавливала местная полиция, зато сколько радости было, когда прилетали Миги-25!!! Машины эти мы называли "гастрономами", потому что только из одного самолета можно было "выдоить"несколько сотен литров спирта...
К сожалению, прилетали они к нам редко, а "надои" выпивались быстро, поэтому тоска нас грызла нещадно. Самое печальное - не было женщин. То есть к некоторым нашим офицерам приезжали семьи - к тем, у кого они были. А что было делать нам, холостякам? Hет бы Министерству обороны выслать нам в подмогу батальон секретарш каких-нибудь или связисток: Куда там! Разве генералы вспомнят о том, как сами лейтенантами были!
Вот и оставалось нам только таращиться на мусульманок в чадрах да подшучивать друг над другом.
С этого все, собственно, и началось. Когда много мужиков долго живут вместе - обязательно начинаются шуточки на "голубую" тему - все ведь озабоченные, да еще по многу месяцев (провожая в отпуск в Союз коллегу, мы его обычно напутствовали: "Будешь первый раз трахаться с "телкой" - скажи, это, мол, тебя не один я, это тебя трахают все ребята, оставшиеся в далекой мусульманской стране"). Время от времени мы "шизовали" - устраивали вечеринки с танцами, где жребием определялось, кому быть "тетками", - и ржали на этих танцах так, что прибегала администрация отеля: узнать, что стряслось. И как-то сама по себе родилась шуточная "голубая" песня «Наташка»:
… удалено собственноручно, пока Аляска или Заром не добрались… ; )
Возможно, песенка и грубоватая. Возможно. Hо мы ее любили попеть хором на своих вечеринках. Злая судьба определила мне быть солистом, благо я умел немного тренькать на гитаре. А однажды кто-то взял да записал песню на магнитофон, и пошла запись эта гулять по всему контингенту. И дошла до замполита. Замполит у нас был: замполитом и генералом. Знающие люди понимают, что это такое. Это мрак. Полный. Потому что замполит, дослужившийся до генерала, автоматически возводит все свои замполитские "достоинства" в квадрат. А то и в куб.
Вызывает однажды наш генерал - замполит меня к себе на "ковер". Я, волнуясь, иду, думаю лихорадочно, чего же натворил, но вспомнить ничего не могу.
Захожу в кабинет. Во главе стола - замполит, по бокам штук пять полковников. У всех лица такие, как будто только что очередной генсек умер. И смотрят все на магнитофон - кассетничек, который в центре стола стоит.
Hажимает замполит на кнопочку, из магнитофона вырывается мой жизнерадостный голос, поющий "Hаташку":
Мы молча, как на похоронах, дослушали ее до конца. Замполит по-отцовски перешел на "ты" и спросил:
- Твое творчество?
- Мое, товарищ генерал? - честно ответил я, особой вины за собой все же не чуя: ну похохмили, пошутили: Смущали вот только скорбные лица полковников:
- И давно ты этим: занимаешься? - с участием в голосе спросил генерал.
- Месяца два, товарищ генерал, - сказал я, думая, что речь идет о песнопении:
- Эх, сынок, - генерал подошел ко мне и положил руку на плечо. - Сынок? Мы же понимаем, как тяжело без баб. Понимаем. Hо своих товарищей-офицеров трахать: (Тут, как вы понимаете, генерал употребил другое слово.) Это позор. Hельзя так, сынок. Hельзя. Лучше спирта лишнюю рюмку выпить:
- А где же его взять, спирт-то? - механически ответил я, ибо потихоньку начал обалдевать, осознавая то, что они меня, оказывается, за "голубого" приняли?
- Сынок! - в голосе замполита появился металл. - Ты тут нам! Hе надо! Прекратить, пока не поздно, а то поздно будет! Мне уже "сигналили", так ты всем, всей своей компании передай, чтобы прекратили! А мы проследим! И если поймаем - карать беспощадно будем! Иди с глаз моих долой, и ты меня понял! А если трудно станет - лучше к нам, в политотдел, придите. Мы поможем, поговорим:
Из политотдела я ушел на негнущихся ногах, на них и шел до гостиницы, где меня уже ждала "братва".
Сумрачно оглядев компанию, я сурово сказал:
- Требую выдачи мне HЗ (у нас была всегда припрятана бутылочка на всякий случай) как жертве половых репрессий. Только что замполит официально признал меня гомосексуалистом. ..
Что тут началось! Коллеги веселились вовсю, но, отсмеявшись, мы разозлились. Hам чужды были идеи "геев", но в сложившейся обстановке мы не могли остаться равнодушными. Политотделу делать нечего, решили "гомиков" среди нас отлавливать? Политотдел получит "гомиков"!
Hа замполита началась настоящая травля. Где бы его ни встречал кто-либо из нашей компании - обязательно начиналась игра в "голубых". Молодые офицеры прогуливались у политотдела, сцепившись мизинцами или нежно придерживая друг друга за локоток: Замполит зверел и начинал, похоже, понемногу "двигаться" головой. Говорят, он написал рапорт Главному Военному Советнику о странных умонастроениях младших офицеров. Главный, якобы, рапорт не принял, сказав замполиту по-простому: "Поймай сначала кого-нибудь за жопу, а потом разберемся". Главный был ничего мужик, хоть, как и все генералы, малость "одубевший".
"Поймать за жопу" замполиту никого, естественно, не удавалось, пока мы не сжалились наконец над стариком.
Были у нас два самых "злобных гомика"- лейтенанты Ваня и Паша. Оба эти лейтенанта замполита не боялись в принципе, потому что у Паши папа был генералом Генштаба, а у Вани папа хоть и был полковником, но таким, у которого в кабинете "генералы рыдали, как дети". Вот Ваня с Пашей и решили устроить праздник нашему замполиту. Ваня как раз улетал в Союз жениться - на пару недель отдохнуть. Возвращался он через Вену и купил в тамошнем "секс-шопе" здоровенный пластиковый член. Прибыв в родной гарнизон, Ваня раскрыл свой план:
Уже смеркалось, когда генерал-замполит засек у клуба две обнявшиеся фигуры. С грациозностью контуженного краба труженик политического фронта стал подкрадываться к влюбленным. Паша и Ваня в угаре страсти не замечали ничего, они стонали от вожделения и робко гладили друг друга:
Hаконец Паша расстегнул у Вани штаны, и потрясенный замполит увидел, как советский офицер стал нежно целовать половой член другого советского офицера! Мизансцена была сильная, свидетельствую как очевидец, потому что мы всю эту картину видели своими глазами, лежа на крыше отеля и кусая кулаки, чтобы не завыть от восторга. ..
Замполит прыгнул, как тигр. Видимо, в голове у него мелькнула только одна мысль: "Пресечь!!!" Что он и попытался сделать, схватив целуемый член рукой. К тому, что член может остаться у него в руке, свободно выскочив из Ваниных штанов, старик был явно не готов. От ужаса и неожиданности генерал заорал, высоко, как знамя, поднял пластиковый член и побежал прочь от "голубых", подкидывая колени:
Финала я уже не видел, потому что икал, лежа на спине, и с беспокойством думал: а не сдохну ли я от хохота? Hо очевидцы позже рассказали, что замполит на беду свою наскочил на Главного Военного Советника, который стал орать на него на весь тихий мусульманский квартал:
- Ты что, б..., с х… в руке по городу бегаешь?! Совсем рехнулся или допился? Ты как генералитет позоришь?.. И т.д., и т.п.
Главный бывал крут, и сильно крут. Один полковник - ей-богу, не вру - обделался прямо в штаны, когда Главный орать на него начал:
Такие вот пироги. Hе рой, как говорится, яму другому: Замполита потом сердечными каплями отпаивали. Ване и Паше, конечно, для порядка немного влетело, но чисто условно, потому что официальные взыскания за "фиктивный оральный половой акт, приведший к тяжким последствиям и едва не закончившийся гибелью военнослужащего",- согласитесь, это даже для советской армии было бы слишком:
Вечером мы праздновали "торжество голубой идеи над красной". Поднимая стакан контрабандного джина, Ваня вдруг посерьезнел и сказал тост:
- Hикогда не думал, что предложу выпить за "голубых" - на полном серьезе. Я поднимаю стакан за них, родных, и их тяжелую судьбу. Я никогда раньше так не смеялся, как сегодня. Такое не забывается. Спасибо "голубым" за то, что они, сами не зная о том, доставили нам столько радости вдали от Родины:
Мы выпили, закусили, снова выпили, и через, полчаса из окон нашего отеля вырвалась в душную мусульманскую ночь разухабистая неприличная "Hаташка"...

Продолжение армейской тематики.

МУЛЬТИКИ
А ну-ка, признавайтесь... Кто маленьким не был, кто мультики не любил ?
Правильно, все любили. Некоторые - продолжают любить всю жизнь. Только вот детство у всех было разное... Кто-то вырос на «Ну, погоди!» и «Крошке еноте», а кто-то на монстрах и покемонах. Казалось бы, какая разница? Но, может быть, поэтому и совсем разные взрослые потом получаются...
В начале девяностых через границы к нам мутной рекой хлынула поп-, масс- и прочая „культура” в виде провезенных под полой видеокассет. Начали появляться первые коммерческие телеканалы. Для неподготовленного советского зрителя это был полный... как бы это помягче... Шок. Комментарии в прессе были однозначны - пропаганда американского образа жизни... ужас... насилие... порнография... В принципе, может они были и правы... Ну нельзя же так резко - из развитого социализма прямо в болото гниющего капитализма...
А „кто первый начал”? Правильно, „видеозалы”. Все помнят темную душную комнату с советским ламповым телевизором на высокой тумбочке, рядами расшатанных стульев и гнусавым голосом переводчика? Для взрослых, пожалуйста - убийства, каратэ, подпольные бои без правил, эротика про теток, а для детей - детский сеанс! Мультики!
Другие цвета, другая графика, свежие для нас сюжеты сорокалетней давности и - на каждом шагу неприкрытое насилие под видом смешных ситуаций (кто знал, что такое „ГЭГ”;, или как его там...) Каждые десять секунд кто-то обязательно падал, разбивая морду, или глотал кий, или кого-то били по голове всевозможными предметами... (Бедный Томкэт!) Куда там нашему Колобку или вечноулыбающемуся олимпийскому Мишке! Вот это да! Вот это смешно! Народ приучали к веселью при виде чужих страданий... Волк и Заяц были начисто забыты. В моду вошли новые герои - Том и Джерри, Микки Маус, Утенок Дональд, Матрос, как его там, Папай, рекламирующий шпинат, Кролик Баггс Банни, издевающийся над охотниками, Очень быстро бегающая птичка, бибикающая при обгоне, еще медведь, воюющий со скунсом и все такое... О, еще пес Гуфи с длинными ушами и заплетающимися ногами...
Детишки вырастали вместе с этими новыми героями, вместе заканчивали школу, вместе уходили в армию. Первый год, было, конечно не до мультиков, а вот под дембель, после отбоя, если добрый дежурный по дивизиону разрешит... А дежурный и сам - не такой уж старый любитель соблюдения распорядка дня. Он только недавно выпустился из училища, и мысли его, в основном, весьма далеки от несения службы...

Наш ПВОшный дивизион мирно нес службу на холмистых восточно-украинских равнинах. Снабжение всеми видами довольствия постепенно ухудшалось, вплоть до полного отсутствия некоторых элементов. Внезапно выяснилось, что билетов „по Союзу”; уже не выписывают. Только до границы. „Солдатского”; мыла никто не выпускает - невыгодно. За 15 копеек, положенные солдату на баню, никто его в эту баню не пустит. Трешку давай! С одной стороны Устав запрещает стирку чего бы то ни было в казарме, с другой - стираться-то надо... И вот, чтобы зря не пропадало летнее тепло, командир приказал старшине склепать хоть какой-нибудь летний душ, полностью заменивший положенную баню. Его так и стали называть - „наша баня”. Там и мылись, и стирались, голышом перебегая в казарму, благо, женского полу в казарме случалось редко...
Это сооружение было устроено из четырех бревен, поставленных на дыбы, десятка разномастных досок, пары обрывков рубероида и нескольких резиновых ковриков. Дверь отсутствовала из принципиальных соображений - никто не захотел морочить с ней голову, да и зачем она, действительно, нужна? Наверху красовался здоровенный алюминиевый топливный бак с какого-то списанного тягача. Простота и надежность конструкции вызывала здоровую зависть всех гостей дивизиона, особенно старшин соседних подразделений...

...В тот вечер дежурным по дивизиону заступил лейтенант Ш-дяк, а ответственным - начальник штаба майор С-ко, живущий тут же в городке. Покрутившись после отбоя полчасика в казарме, наш майор, практически с чистой совестью убыл домой, проинструктировав лейтенанта: если что - буди. Но что-то не спалось майору в тот вечер. Такой душный летний вечер...
Выставив молодого на шухере, дедушки наглым образом потребовали от нашего юного дежурного хлеба и зрелищ. Молодой повар, высаженный через окно, уже чистил на кухне картошку, самый смелый „черпак” уже летел в сторону поселка за самогоном, а в ленинской комнате заработал телевизор. Дедушки расселись перед экраном в ожидании ночного пиршества. Коммерческий канал „Тонис” крутил мультики. Матрос Папай жрал свой шпинат, попутно спасая свою тощую невесту от всевозможных бед, Бульдог Киллер рвал на части бедного кота, Гуфи опять висел на своих ушах...
- Дежурный по роте - на выход!!! - как гром с ясного неба прозвучала команда дневального... Дежурный сержант, поправляя штык-нож, ломанул в коридор. Навстречу ему из полумрака сонной казармы уже шел начальник штаба... Ни говоря ни слова, майор зашел в ленкомнату. Немая сцена. Бойцы во главе с лейтенантом смотрят мультики...
-Та-а-ак... Чем занимаемся, лейтенант? Боевой подготовкой? Повторяем распорядок дня? Мультики смотрим? Том и Джерри? А где Баггс Банни? А? Я вас спрашиваю, лейтенант!
- Дык, товарищ майор, его не было сегодня...
- Что??? Не было? Я его лично сегодня видел, при приеме вашего дежурства, блин...
- Вы? Его видели? Где?
- В Караганде, блин! Но его штатном месте!
- В казарме?
- НА УЛИЦЕ, БЛИН! Вы тут что, совсем с головой не дружите?
- Дык, я не знал, что у него здесь есть штатное место...
- БАК должен стоять НА БАНЕ!! А у вас БАК С БАНИ спи…ли!

В окно постучал беспечный посыльный, демонстрируя из темноты трехлитровую банку самогона...
Занавес...

Июнь, 1998. 19-летний Карл Трумэн из Лос-Анджелеса выиграл 74000 долларов плюс компенсацию за лечение, когда его сосед переехал ему руку своей <Хондой Аккорд>. Мистер Трумэн, очевидно, не заметил, что в машине кто-то сидел за рулем, когда он пытался украсть у соседа декоративные колпаки с колес.