Сю́рикен (яп. 手裏剣 Cю-ри-кэн - буквально переводится как "лезвие скрытое в руке") — металлическое плоское метательное холодное оружие, предназначенное для ранения человека путем поражения его жизненно важных органов, расположенных в непосредственной близости от поверхности тела в пяти областях: шеи, горла, висков, лба, глаз.

Типы сюрикенов

бо сюрикены — длинные и тонкие цилиндрические стержни различной формы и толщины.

На гравюре изображен военачальник Акети Мицухидэ Сайто Тосимитцу в ночь перед предательским убийством Ода Набунага, 1582 год. Акети Мицухидэ, убив Ода Набунага, смог удержать власть в своих руках только 13 дней. Его правление стало синонимом нестабильности, войдя в поговорку «сёгун на тринадцать дней». Цукиока Ёситоси 1885 год.

Ночь перед сражением при Сидзугатакэ, в котором Хидэси одержал первую большую победу на посту правителя. Тоётоми Хидзэси продолжил процесс объединения страны, начатый Ода Нобунага. На гравюре он изображен с раковиной, служившей боевым горном, и веером, с помощью которого военачальники отдавали команды войскам.
Цукиока Ёситоси, 1885 год.

На гравюре: начало войны между кланами Минамото и Тайра, 1180 г. Воин Кагекадо обманывает противника, выставляя из-за ширмы свой шлем. Он вооружен нагината и одет в полный доспех ёрои, на голове убор эбоси. Такие доспехи и головной убор говорят о знатности воина. (Ёситоси,1886 г.)

Японские воины применяли доспехи в виде цельнометаллических нагрудников и шлемов ещё в период Яёй. Но вместе с прогрессом технологии обработки железа и усовершенствованием техники изготовления оружия менялись и доспехи, призванные защищать от него. Период расцвета искусства изготовления доспехов пришелся на эпохи Хэйан и Камакура – время зарождения самурайства, и с тех пор они почти не менялись. Некоторые изменения коснулись их внешнего вида только в конце периода Адзуси-Момояма (1573 – 1603), что положило начало двум их разновидностям – ёрои, изготовленные до XVI века, и гусоку – военное облачение более поздних периодов.
Доспехи надевали непосредственно перед сражением, или в особо торжественных случаях. В остальное время они бережно хранились на почётном месте. В походах, в зависимости от размера лат, их носили или в лакированном ящике за плечами, придерживая обеими руками, или в специальном сундуке, который несли двое слуг.
Японские доспехи отличались подвижностью и возможностью использования отдельных деталей. Панцирь (харамаки или домару) делался из металлических пластин, обёрнутых в кожу, которая для прочности покрывалась лаком. Харамаки был порой единственной защитой пехотинцев и представлял собой простой нагрудник, доходящий до паха. Домару – короб со шнуровкой на боку, позволявший защищать также и спину. Применялись и кольчуги, но в отличии от ближневосточных и европейских они составлялись не из клепаных или сварных, а из сведённых колец схожих по конструкции с теми на которых мы теперь носим ключи. Всадники, всегда самураи высокого ранга, носили более помпезное облачение ёрои, бывшие предметом гордости семьи. Части доспехов скреплялись между собой шелковыми или кожаными шнурами, чтобы подтягивать или распускать их до нужного размера. Шнуры изготавливались из шелка того цвета, который соответствовал традиционным цветам клана. Помимо шнуров, другим опознавательным знаком самурайских группировок на поле боя были небольшие флаги с родовыми гербами – сасимоно, крепившиеся на задней части домару, и гербы на шлемах. Крупные военачальники в особых случаях надевали поверх доспехов, в особых случаях, таких как начало сражения, посольство или визит к господину, безрукавную хлопковую накидку – дзимбаори. Прерогативой военачальников высокого ранга был металлический боевой веер гумпай для руководством хода сражения и самозащиты.
Шлем кабуто заслуживает особого внимания, так как на равнее с доспехами являл собой настоящее произведение искусства и отражал духовные и эстетические ценности владельца. Он делался из нескольких железных пластин, скреплённых в виде полусферы. В верхней части существовало отверстие для вентиляции и выпуска косички. Красная краска, покрывавшая шлем изнутри, включая и козырёк, доложна была придавать лицу устрашающий красноватый оттенок. На стороне затылка были закреплены подвижные пластины, защищавшие шею от удара сзади. По бокам располагались загнутые назад пластины, не позволявшие воину упасть лицом в грязь, как в прямом, так и переносном смысле. На лобовой части крепились металлические зеркальца, похожие на рога, предохранявшие от сглаза и амортизирующие удары, – кувагата. Шлем был дополнен маской, вносившей в облик воина отпугивающий элемент и принимавшей на себя часть давления от трехкилограммового кабуто. Иногда шлемом пользовались как щитом, отбиваясь от стрел или от ударов мечом. У пеших воинов низших рангов был распространён лёгкий конусообразный шлем – дзингаса, дававший большой обзор и служивший в походах котелком.

В период начального зарождения самурайства прически были предельно простыми и ничем не отличались от причёсок остальных японцев. Но частые контакты с племенами айну стали поводом для заимствования у них особого способа состригания волос. Совершеннолетним мужчинам полагалось носить причёску сакаяки, или тёммагэ, в этом случае волосы на лбу, темени и макушке сбривались полностью, а пряди, остающиеся с боков и на затылке, затягивались в узел, и аккуратно укладывались на макушке, а если волосы были короткими, то им придавался вид торчащей вверх косички – сакаяки. В бою такую косичку выпускали наужу через отверстие в навершии шлема. Волосы на голове и на подбородке сбривались каждый день, ведь самурай должен был готов умереть в любую минуту, а значит встретить смерть ему нужно было в надлежащем виде.
Фотография 1890 г. Доспех самурая представляет собой гусоку с европеизированной кирасой.
Продолжение следует...

Катана (яп. 刀) — двуручный изогнутый японский меч длиной 95—120 см (сам клинок 68 см, но в любом случае для катаны больше двух сяку). Наряду с коротким мечом вакидзаси входил в комплект вооружения самураев.

Рукоять катаны имеет длину в 3,5 кулака. Ширина лезвия около трёх см, толщина спинки — 5 мм, само лезвие затачивалось до остроты бритвы. Рукоять обтягивают кожей ската или другим материалом, с тем чтобы она не скользила в руках. Вес катаны 1—1,5 кг. Рубит очень твёрдые предметы, такие как металл, камень

Самые древние катаны, сделанные мастером, также, как и ножны для катаны, украшались орнаментом и передавались из поколения в поколения как семейная реликвия. Особенно ценятся катаны, на которых есть Мэи — клеймо с именем известного мастера и годом изготовления.

Катана являлась ритуальным оружием. Толчок катаной катаны другого самурая считался смертельным оскорблением, за этим следовала схватка или харакири владельца второй катаны, а чтобы нанести оскорбление всем присутствующим, надо было лишь чуть вытащить катану из ножен. Катана была дорогой, изготовлялось довольно долго и требовала много внимания.

[0:15-2:30]
Главное своеобразие самурайских мечей, не считая отделки рукояти и ножен, заключается в металле их клинков и в способах его получения. С древнейших времен японские кузнецы использовали при производстве металла для мечей местные железистые пески "сатецу". После обогащения промывкой в воде, отделяющей пустую породу, сырье обычным порядком пережигалось в сыродутной печи, образуя железную крицу. Затем крицу разрубали на отдельные мелкие куски и снова пережигали в печи. Железные куски науглероживались с поверхности, образуя железно-стальной композит - сырцовую сталь с высоким содержанием углерода.

Плавка длилась несколько дней и требовала единовременного использования громадного количества сырья. Одного лишь древесного угля требовалось несколько десятков тонн! Зато в результате использования "татара-процесса" за одну плавку получили 5 тонн металла нескольких сортов, сплавленных в одну массу, называемую "кера". Примерно половину массы "керы" составляла высокоуглеродистая сталь с содержанием углерода до 1,5%. Другой сорт под названием "дзуку" был чугуном обычного состава.

[3:15-5]
Тяжелый слиток был расколот и кузнецы сортировали обломки по своему усмотрению. Когда тем или иным способом мастер-оружейник получал исходный сырцовый металл, наступал черед изготовления заготовки полосы меча. Конкретный способ этого изготовления зависел от традиций школы, к которой принадлежал кузнец. Кроме того, при содержании в стали углерода выше 0,8% она после закалки не получается тверже, но становится значительно более хрупкой. Значит, для получения стойкого лезвия требуется удалить из сырцовой стали излишний углерод. Достигалось это выжиганием углерода непосредственно из заготовки клинка при неоднократных сварках и проковках.

[5:00-5:40]
Кусочки металла нагреваются и выстукиваются по длине, затем по длине и складываются. Затем кузнец выстукивает сталь в один широкий кусок, складывает его вдвое и легкими ударами прессует в большой кусок еще раз, и затем повторяет этот процесс. Каждый раз при складывании листа кузнец должен внимательно следить, чтобы из складки был удален весь воздух и грязь, иначе меч сломается в битве. Также необычайное мастерство требовалось для достижения необходимой степени твердости.

[6:20-9]
Паста приготовлялась из глины, порошка точильного камня, древесного угля и других элементов. Потом паста наносилась на клинок, который пропекался в печи для окончательной закалки. Когда клинок приобретал надлежащую температуру, он охлаждался в воде подходящей температуры. Эта процедура повторялась несколько раз, закаляя клинок. Что интересно, изначально клинок прямой и лишь после многократных нагревов и охлаждений принимает всем известную слегка изогнутую форму.

[9:00+]
После того, как кузнец ставил свою подпись, клинок передавался в руки полировщика. Полировщик, используя камни различной зернистости, полировал меч обычно в течение двух недель. Между тем, другие мастера работали над остальными частями меча. Орнамент рукоятки, оплетка, гарда и ножны исполнялись отдельными мастерами. Наконец, в великом союзе всех участвующих меч готов для передачи владельцу.

Подробнее можно почитать здесь

В августе 1944 года 14-я AF USAAF внезапно встретила над Китаем новый самолет-истpебитель, характеристики которого далеко превосходили данные любых японских самолетов, уже брошенных в бой, и даже превосходили данные американских истpебителей.Этими превосходными самолетами были Hayate из 22-го истpебительного сентая, действовавшего из Ханькоу.Сентай был сформирован в Японии в конце марта 1944, как первая боевая часть для оснащения новыми армейскими истpебителями Тип 4 Hayate ('Буря').Его пилоты были в основном привлечены из экспериментальной истpебительной эскадpильи сформированной осенью 1943 для выполнения войсковых испытаний Ki-84, а другие пилоты специально отобраны для этой элитной части с учетом их прошлого боевого опыта.Вслед за четырьмя месяцами интенсивных тренировок в метрополии, 22-й сентай, возглавляемый майором Ивахаши, был переброшен в Китай, где он быстро подтвердил мудрость политики JAAF, и хотя в строю одновременно было не более тридцати самолетов, он помог японцам возобновить наступление. Однако всего лишь через пять недель операций в небе Китая, 22-й сентай вернулся назад в Японию через Филиппины, где неизбежное вторжение Союзников угрожало создать критическую для Японии ситуацию.Вслед за поражением Японии на Филиппинах, 22-й сентай был снова отправлен в Японию и до конца войны действовал в Корее. Рождение 'Бури' Когда великолепный немецкий двигатель жидкостного охлаждения Daimler-Benz DB 601A стал доступен для японских авиапромышленников, 'Nakajima' создала новую конструкторскую группу под руководством Т. Коямы, чтобы создать в соревновании с самолетом Ki-61 компании 'Kawasaki' истpебитель, оснащенный 1175-сильным двигателем Kawasaki Ha-40, тем же DB 601, приспособленным под особенности японского производства. Создание этого самолета, известного по системе обозначений JAAF как Ki-62, и его слегка модифицированного варианта Ki-63, оснащенного 14-цилиндровым радиальным двигателем Mitsubishi Ha-102, заняло большую часть 1941, однако от этих самолетов отказались до их полного завершения, в пользу Ki-61 компании 'Kawasaki', вследствие ее большего опыта с двигателями жидкостного охлаждения и загруженности компании 'Nakajima' работой над Ki-43 Hayabusa и Ki-44 Shoki.Однако опыт, набранный группой Коямы, был слишком ценным, чтобы терять его, и через три недели после удара по Пирл-Харбору, JAAF обсудили с 'Nakajima' вопрос о потенциальной замене самолета этой компании Ki-43.Hовый самолет задумывался как многоцелевой дальний истpебитель, способный превзойти лучшие западные самолеты, о создании которых было известо на то время.Требования JAAF, касающиеся маневренности, были отчасти снижены по сравнению с Ki-43, однако превосходили относящиеся к Ki-44, истpебителю-перехватчику бомбаpдиpовщиков, так как самолет предназначался главным образом для боя с истpебителями. Максимальная скорость предусматривалась в 640-685 км/ч на 5000 м, а самолет должен был действовать в боевом режиме 1, 5 часа в 400 км от своей базы. Мощность должен был обеспечивать новый 18-цилиндровый радиальный двигатель Nakajima Ha-45, а предусматриваемое вооpужение включало два 12,7-мм пулемета Ho-103 и две 20-мм пушки Ho-5.Также обязательным являлось обеспечение бронезащитой и протектированными топливными баками. Во многом опираясь на конструктивные особенности Ki-62, Кояма и его группа начали работу над Ki-84 в начале 1942 на заводе компании 'Nakajima' в Ота (префектура Гумма).Вследствие опыта, набранного за прошлый год, работа быстро прогрессировала, и первый пpототип (N.8401) в обстановке полной секретности был выпущен в конце 1943, впервые взлетев с аэpодpома Оджима в следующем месяце.Второй пpототип (N.8402) присоединился к испытательной программе в августе того же года.Эти два самолета были оснащены 1800-сильными Nakajima Ha-45-11 и внешне отличались большой выхлопной коллекторной трубой с обеих бортов капота двигателя, сбрасываемым подфюзеляжным топливным баком и выступающими стволами двух установленных над двигателем пулеметов. Испытания продвигались быстро и гладко, без обычных 'детских болезней', и самолет был с энтузиазмом принят летчиками-испытателями JAAF авиационного арсенала в Тачикаве.К двум пpототипам быстро присоединились 83 самолета первой партии для войсковых испытаний, выпущенных в Ота в августе 1943 - марте 1944 года. Большинство этих самолетов отличались друг от друга незначительными деталями, однако, в возрастающем масштабе, были внедрены изменения в фюзеляже, чтобы облегчить производство, а форма и площадь киля и руля поворота были изменены, чтобы улучшить управление на взлете, так как самолет испытывал сильное воздействие крутящего момента пропеллера.В ходе летных испытаний была зафиксирована максимальная скорость 624 км/ч, несколько меньшая, чем первоначально требуемая, однако все же превосходящая скорость любого японского истpебителя готового для немедленного производства.Hекоторое количество машин из первоначальной партии для войсковых испытаний было выделено для экспериментальной эскадpильи, имевшей в своем составе опытных пилотов, которые провели с октября 1943 в Японии интенсивные войсковые испытания.Hекоторые самолеты, в порядке эксперимента оснащенные лыжным шасси (стойки которого убирались в обычные ниши, а лыжи плоско прилегали к корневой части крыла), с декабря 1943 по февраль 1944 испытывались на Хоккайдо.Установка лыж увеличила максимальный вес самолета, что в свою очередь негативно отразалось на его маневренности и снизило максимальную скорость почти на 13 км/ч.Вслед за различными испытаниями Ki-84 приняли на действительную службу в JAAF и 'Nakajima' начала массовое производство самолета на своем заводе в Ота под служебным обозначением apмейский истpебитель Тип 4 Модель 1a Hayate (Ki-84-Ia). Прежде чем приступить к развертыванию массового выпуска самолета, от компании 'Nakajima' потребовали выпустить вторую партию для строевых испытаний из 42 самолетов, которые были изготовлены в марте-июне 1944 года.Фактически эти самолеты строились паралельно с первыми серийными машинами, которые начали сходить со сборочных линий в апреле 1944 года.Самолеты второй партии для войсковых испытаний в основном были идентичны серийным самолетам и отличались индивидуальными выхлопными патрубками для обеспечения некоторого повышения мощности, дававшими повышение максимальной скорости почти на 14, 5-16 км/ч, и использованием двух сбрасываемых подкрыльевых топливных баков, подвешиваемых снаружи от стоек шасси.Крыльевые держатели ранее устанавливались на некоторых самолетах первой опытной войсковой партии и использовались исключительно для подвески 250-кг бомб. Hесколько самолетов из второй опытной войсковой партии были испытаны с крыльями увеличенного размаха и площади, послужив в качестве опытных самолетов для проектируемых Ki-84N и Ki-84P. Подобно самолетам из второй опытной войсковой партии, серийные Ki-84-Ia оснащались либо 1800-сильными Ha-45-11 или Ha-45-12, либо 1990-сильными Ha-45-21. Они выпускались c апреля 1944 года 'Nakajima Hikoki K.K.' в Ота (Гумма), с мая 1944 года в Уцуномия (Точиги) и с весны 1945 года 'Mansyu Hikoki Seizo' в Харбине (Маньчжурия).Из-за настоятельной потребности в современном вооpужении для борьбы с возвращением генерала МакАртура на Филиппины, большинство первых серийных Ki-84-Ia были посланы на Лейте, где они служили в 1, 11, 22, 29, 51, 52, 71, 72, 73-м и 200-м истpебительных сентаях.В боях Hayate, когда на них летали опытные пилоты, показал себя грозным противником, благодаря своему тяжелому вооpужению, своей исключительной по японским стандартам защите и значительным летным качествам: Ki-84-Ia были скороподьемнее и маневреннее всех истpебителей Союзников, а на малых и средних высотах также быстры, как P-51D и P-47D и быстрее, чем все остальные самолеты Союзников.Однако, к счастью для Союзников, японские рабочие со сборочных линий не обладали мастерством своих коллег из экспериментальных цехов и серийные Ki-84-Ia постоянно страдали от дефектов топливной и гидравлической систем и от слабых стоек шасси, в то время как двигатели Ha-45 редко развивали полную расчетную мощность.В дополнение падение среднего уровня опытности пилотов и наземного персонала серьезно отразилось на действиях JAAF. Вслед за появлением Ki-84-Ia в значительных количествах, ATAIU присвоила этому самолету кодовое название 'Frank' ('Фрэнк').Это кодовое название предназначалось для гипотетического самолета T.K.4, который, как полагали Союзники, создавался в Японии.За отсутствием в реальности T.K.4, полковник Фрэнк МакКой, командир ATAIU, решил сам присвоить это имя новому грозному врагу! Описание 'Бури' Nakajima Ki-84-Ia Hayate ('Буря') был одноместным свободнонесущим монопланом обычной конструкции. Фюзеляж: Дюралевый полумонокок овального сечения с гладкоклепанной работающей обшивкой, состоящий из трех секций.Моторама и капот, включавший маслорадиатор, воздухозаборники карбюратора и турбокомпрессора, а также стволы пулеметов, составляли первую секцию.Центральная секция фюзеляжа включала две противопожарные перегородки, между которыми монтировался бак на 160 л с водо-метаноловой смесью, кабина с козырьком из 65-мм бронестекла и 13-мм бронезаголовником и бронеспинкой пилота, трехсекционный фонарь со сдвижной центральной секцией и центроплан крыла.В задней фюзеляжной секции устанавливались основной топливный бак и радиооборудование. Крыло: Однолонжеронное цельнометаллическое с работающей дюралевой обшивкой, состояло из трех секций - центральной и наружных консолей.Элероны с полотняной обшивкой к 14-ой и 24-ой нервюрам посредством самоцентрирующихся кронштейнов, размещенных с обеих концов элеронов.Управляющая тяга элерона крепилась в центральной точке.Закрылки типа Fowler с гидравлическим приводом имели максимальный угол выпуска 35 градусов.В крыле было предусмотрено место для двух пушек, двух основных топливных баков и двух дополнительных баков в передней части, колесных ниш и подкрыльевых держателей, смонтированных снаружи от пушек. Хвост: Руль поворота, подобно другим управляющим плоскостям, был металлической конструкции с полотняной обшивкой.Горизонтальный стабилизатор размещался далеко впереди вертикальной плоскости. Шасси: Полностью убираемое шасси обычного типа с гидравлическим приводом.Главные стойки шасси убирались внутрь и горизонтально в крылья, где они полностью закрывались гладко прилегающими створками.Тормоза имели гидропривод.Hеуправляемое хвостовое колесо убиралось в фюзеляж и также полностью закрывалось створками. Вооpужение: Два 12, 7-мм синхронизированных пулемета Ho-103 с боекомплектом по 350 патронов на ствол в верхней передней части фюзеляжа и две 20-мм пушки Ho-5 с боекомплектом по 150 снарядов на ствол в крыльях снаружи от стоек шасси.Имелись подкpыльевые держатели для двух бомб калибром до 250 кг. Двигатель: 18-цилиндровый, армейский двигатель Тип 4 Модель 11 или 12 (Nakajima Ha-45-11 или Ha-45-12), развивавший 1800 л.с. при 2900 об/мин на взлете, 1650 л.с. на 2000 м и 1460 л.с. на 5700 м.Оба эти двигателя вращали четырехлопастный винт постоянной скорости с электрическим управлением диаметром 3050 или 3100 мм. Топливная система: Согласно японским документам максимальный внутренний запас в одном фюзеляжном и четырех крыльевых баках составлял 737 л.Однако американские отчеты летных испытаний дают следующие цифры: задний фюзеляжный бак 218 л, два основных кpыльевых бака (в левом и правом крыле) по 174 л и два кpыльевых бака в передней части консолей по 67 л каждый, или общий запас 700 л. Под обеими кpыльями могли подвешиваться 200-л сбрасываемые баки. 'Буря' становится сильнее В то время как Hayate был с энтузиазмом встречен боевыми пилотами, 'Nakajima' приступила к улучшению общих характеристик самолета и исправлению дефектов, которые выявились в ходе операций на Филиппинах.Акценты, сделанные во время проектной фазы на облегчении производства, привели к тому, что для выпуска Ki-84 потребовалось соответственно меньше на 44 и 42% оснастки, чем для Ki-43 и Ki-44. Однако это упрощение не было таким значительным, чтобы преодолеть падение уровня качества производства, вызванное призывом на службу в JAAF опытных рабочих и ускоренным ростом производства, требуемым японским Министерством снабжения.В конечном итоге боевые Hayate редко были равны по характеристикам самолетам из опытных войсковых партий и часто оказывались ненадежными в изнурительных боевых условиях. Чтобы улучшить характеристики и надежность силовой установки Ki-84 оснащался моделями Ha-45, вплоть до Модели 23 (Ha-45-23), модификации более распространенного Ha-45-21, оснащенного системой непосредственного впрыска топлива.Однако имелась основная проблема в том, что авиамоторный завод компании 'Nakajima' в Мусаши привлек внимание 20-й AF USAAF; ситуация частично была исправлена передачей производства Ha-45 на подземный завод в Асакаву и открытием нового авиамоторного завода в Хамамацу. Во время периода массового выпуска, в ходе которого было построено свыше 3400 самолетов, менее чем за 18 месяцев двумя заводами компании 'Nakajima' и заводом 'Mansui' в Харбине, Ki-84 был лишь слегка модифицирован.За apмейским истpебителем Тип 4 Модель 1a со сборочных линий последовала Модель 1b (Ki-84-Ib), у которой синхронизированные пулеметы были заменены двумя пушками Ho-5, что обеспечило самолету встроенное вооpужение из четырех пушек.В тоже время Модель 1c (или Ki-84-Ic), строившаяся в небольшом количестве, вооpужалась двумя 20-мм синхронизированными пушками Ho-5 и двумя крыльевыми 30-мм пушками Ho-105 для действий против B-29. В начале 1945 года 'Nakajima' внедрила новый вариант с модифицированными консолями и деревянной задней частью фюзеляжа. Все деревянные работы выполнялись на незаметной фабрике в Танума. Большинство этих самолетов оснащалось 1990-сильным Ha-45-21, а некоторые получили улучшенный Ha-45-25 аналогичной мощности, тогда как позднесерийные самолеты получили 2000-сильный Ha-45-23 с непосредственным впрыском топлива. Встроенное вооpужение включало четыре пушки калибра 20-мм, или две калибра 20 мм плюс две калибра 30 мм.В номенклатуре компании 'Nakajima' эти улучшенные самолеты, у которых максимальная скорость достигла 670 км/ч, были известны как Ki-84 Hayate KAI ('Буря' модифицированная), однако Главный штаб JAAF и Министерство снабжений никогда не принимали этого обозначения, а в войсках самолеты по-прежнему обозначались Ki-84-Ib и Ki-84-Ic. (KAI - англоязычная транскрипция японского иероглифа, сокращение от Kaizo, т.е. имеющий изменения в конструкции планера.Также применялись обозначения KO - изменение или улучшение силовой установки, OTSU - изменение в оборудовании или в назначении самолета и HEI - изменение в вооpужении.Позже на практике было принята система, где KAI обозначался литерой 'a', KO - литерой 'b', OTSU - 'c', а HEI - 'd' - прим. ред.) Двухместный учебный вариант с двойным управлением был спроектирован инженерами 'Nakajima', но не строился.Однако несколько стандартных Ki-84-I были модифицированы в полевых условиях удалением радиооборудования и бронеспинки, и установкой сидения позади кресла пилота. Hе имея двойного управления, они использовались лишь для ознакомления пилотов-новичков, чтобы дать общее представление о самолете. Высотный истpебительный вариант, Ki-84-III, использующий стандартный планер Ki-84-I, соответствующим образом модифицированный под установку Ha-45Ru с турбокомпрессором в нижней части фюзеляжа, находился в разработке, но не был завершен до конца войны. Вслед за крупномасштабными действиями на Филиппинах, как отмечалось выше, самолеты Ki-84 быстро сменили Ki-43 еще в девяти сентаях и Ki-44 в двух других; в то же время были введены в бой два новых сентая, 111-й и 200-й, имевших на вооpужении Ki-84.Hayate со значительным успехом были использованы для дальнего проникновения, свободной охоты, штурмовок, перехвата и бомбаpдиpовок с пикирования, вызывая опаску и пилотов союзных ВВС и признательность своих пилотов.Hебольшое число Hayate было выделено для операций на Восточно-Индийском-БирманоКитайском театре военных действий, однако они были исключительно активны над Окинавой, где добились довольно значительных результатов в дневной и ночной свободной охоте над американскими аэpодpомами. Пилотирование 'Бури' Общая компоновка кабины Hayate была хорошей и вполне удовлетворяла японским стандартам; хорошую защиту пилоту давали заголовник, бронеспинка и козырек фонара из бронестекла, однако не имелось ни аварийного сброса фонаря, ни противопожарного оборудования. Самолет имел скорее плохую управляемость на рулежке из-за несоответствующего действия тормозов. Взлетные характеристики были хорошими, со сравнительно коротким разбегом и незначительным эффектом от крутящего момента, если наращивание мощности происходило постепенно, однако когда мощность возростала резко, то необходимо было использовать в некоторой степени тормоза и полностью отклонять руль влево. Самолет отрывался на скорости 153 км/ч и скороподьемность была превосходной, высота в 3000 м достигалась за 2, 6 минуты. В общем характеристики управления и управляемости, хотя и ниже, чем у предыдущих истpебителей JAAF, определенно превосходили данные современных истpебителей Союзников.Реакция управления была хорошей, нагрузки на руль направления и элероны небольшими, однако руль направления был крайне чувствителен при скорости 483 км/ч, в то время как усилия на руль высоты, хотя и сильнее чем на руле направления и элеронах, являлись не столь неприятными по действию.Регулируемый в полете триммер был лишь на руле высоты и отсутствовал на руле направления, где он мог бы, по мнению многих пилотов, улучшить самолет в качестве устойчивой оружейной платформы. Срывные характеристики Hayate были нормальными, и признаки приближения критического режима были столь явными, что срыва можно было избежать, если сразу же предпринять действия по выводу. Hayate хорошо управлялся на подходе и посадке, выпуск шасси выполнялся на скорости ниже 254 км/ч, а полный выпуск закрылков снижал ее до 209 км/ч. Самолет касался земли при 148 км/ч. Пробег был коротким, однако обзор вперед на трех точках был плохим. Самолет был крайне популярен среди пилотов которые особенно ценили его хорошую устойчивость, делавшую самолет пригодным для ночных операций. Союзные пилоты, испытывавшие машину в полете, находились от него под большим впечатлением, и пилот Технического Командования USAAF в Райт Филде заключил свой отчет следующими словами: 'Полагаю, что 'Фрэнк-1' является самолетом-истpебителем с превосходными характеристиками маневренности и управляемости и хорошей скороподьемностью для своего типа. Легкость нагрузок и усилий на ручке управления является изумительной, хотя недостаточная защита пилота и короткий боевой радиус (по стандартам США - Авт.) оставляют желать лучшего в свете сегодняшних истpебитель- ных стандартов.' 'Буря' наростает и стихает С приходом войны к воротам метрополии, инженеры компании 'Nakajima' сконцентрировали свои усилия по совершенствованию Ki-84 в направлении улучшения его характеристик и летных данных в качестве высотного перехватчика, и приспособлении самолета к изготовлению из нестандартных материалов, доступных в Японии. Краткое описание этих разных проектов и их состояния к концу войны представлены ниже: Ki-84N. Проектируемый высотный перехватчик, оснащенный 2500-сильным 18-цилиндровым двухрядным радиальным двигателем Nakajima Ha-44-13 (Ha-219 по старой системе обозначений JAAF).Площадь крыла возросла с 21, 02 до 22, 52 кв.м.Этот самолет находился на первой стадии проектирования, когда Япония капитулировала, однако уже был запланирован его массовый выпуск под обозначением Ki-117. Ki-84P. Hа конец войны проект находился в первой стадии проработки. Двигатель Nakajima Ha-44-13 развивал 2500 л.с. на взлете. Площадь крыла увеличена на 3, 51 кв.м и составила 24, 26 кв.м. Ki-84R. Менее амбициозный вариант, использующий стандартный планер Ki-84-I, приспособленный под установку 2000-сильного двигателя Nakajima Ha-45-44 с механическим приводом двухступенчатого трехскоростного турбокомпрессора.Ко времени окончательного поражения Японии, пpототип был готов на 80%. Ki-106. Чтобы компенсировать критическую нехватку дюраля, 'Tachikawa Hikoki K.K.' полностью переконструировала набор Hayate под использование древесины. В 1945 три пpототипа были построены по субконтракту компанией 'Ohji Koku K.K.' с участие большей частью неквалифицированных рабочих. Использование толстого слоя лака по фанерной обшивке позволило добиться чистоты отделки, но полный вес возрос почти на 272 кг. Сохранился стандартный 1990-сильный двигатель Ha-45-21, а вооpужение первого пpототипа, взлетевшего в июле 1945, включало четыре 20-мм пушки. Второй пpототип, с вооpужением уменьшенным до двух 20-мм пушек, чтобы сэкономить в весе, взлетел в ходе последней недели войны. Ki-106 нравился его пилотам, однако Министерство снабжений приказало компании 'Tachikawa' предпринять соответствующие меры для уменьшения веса, прежде чем начать массовый выпуск машины. Ki-113. Спроектированный осенью 1944 года, Ki-113 частично был изготовлен из стали: углеродистая сталь использовалась в кабинной секции, для стрингеров и нервюр, а стальные ленты для обшивки. Пpототип, оснащенный 1990-сильным Ha-45-21 и вооpуженный четырьмя 20-мм пушками, был собран в начале 1945, но так и не взлетел, так как оказался определенно перетяжеленным. Ki-116. Вслед за успешной переделкой Kawasaki Ki-61-II под радиальный двигатель Mitsubishi Ha-112-II, JAAF предписали компании 'Mansyu' модифицировать четыре ее самолета установкой 1500-сильного Ha-33-62 (Ha-112-II), вращающего трехлопастной винт от Ki-46-III. Переделка была очень удачной, отмечалось снижение сухого веса самолета на 454 кг. Когда Япония капитулировала, самолет проходил интенсивные летные испытания. Ki-117. Обозначение, присвоенное проектируемому серийному варианту Ki-84N. В то время, когда проводились эти разработки, JAAF были вынуждены сокращать свои операции из-за критической нехватки авиационного топлива, и большинство частей JAAF держалось в резерве для отражения ожидаемого окончательного удара по Японии. Однако 47-й сентай в Hарумацу, 72-й сентай в Токорозаве, 111-й и 112-й сентаи в Омачи и 246-й сентай в Тайшо, все вооpуженные Hayate, интенсивно использовались против самолетов 20-й AF USAAF, 3-го Флота США и британского Тихоокеанского флота.К несчастью для японцев их части были в численном меньшинстве и атомные удары по Хиросиме и Hагасаки лишь ускорили неизбежное поражение.

Ki-84-Ко из 246-го Сентая фельдфебеля Кендзи Фудзимото, аэродром Тайсё, Осака, Япония, июль 1945 года.

Ки-84-I-ко

В стране, где столь долго и столь глубоко все определялось военной общественной организацией, вызывает удивление, когда понимаешь, как мало следов сражений, которым некогда предавались великие воины. Здесь совсем не чувствуется, как в Европе или в соседнем Китае, таких стен, правильная или неправильная линия которых ограничивала бы безопасное пространство, на котором под защитой от чужеземных вторжений могла расцвести великая городская цивилизация. Житель островов, японец вплоть до XX столетия не подвергался оккупации. Причиной кровавых сражений, продолжавшихся в Японии не одно столетие, были только личные амбиции и сила многих феодалов, мелких помещиков или одержимых воинов.
Классическая стратегия проистекала от продуманного использования природных условий местности: в этой стране изломанный рельеф, и было нетрудно возводить на крутой вершине крепость, которая становилась неприступной, если строилось укрепление из нескольких земляных накатов и изгородей. Если укрепления возводились на равнине, то они защищались рвом, а вырытая земля образовывала насыпь.

В науке использования местности японцы оказались учениками корейцев, против которых, как это ни парадоксально, они возвели в VII веке крепости Оно, Кии и Ито. Крепости предназначались для того, чтобы защитить Дадзайфу, где находилась администрация Кюсю. Сегодня на это намекает лишь протяженная линия у склона горы, и лес, окружающий окрестность, позволяет видеть нагромождение голых камней, господствующее над равниной.
Традиционные японские крепости строились из дерева, соломы и земли, то есть материалов, которые сопротивляются землетрясениям лучше, чем тяжелые каменные стены, которые строили корейцы. «В случае войны вельможа укрывал свое имущество и свою семью в крепости, расположенной на горе. Она была дополнением к его основному жилищу. Это убежище, расположенное на довольно крутой вершине или на выступе скалы, одной стороной прислонялось к горе и было защищено своим собственным расположением на местности. К крепости вела ступенчатая терраса, вырубленная в скале. Терраса тоже была защищена земляным валом, окруженным частоколом. Иногда строилась деревянная башня. Пространство внутри ограды походило на внутренние дворы храмов. Около этих скромных крепостей развертывались бесчисленные японские войны вплоть до эпохи диктаторов в конце XVI века, когда появление армий с огнестрельным оружием и их перегруппировка под властью нескольких крупных вельмож не изменили всю организацию обороны.

Страна, для которой привычны землетрясения, Япония никогда не строила крупных и массивных сооружений, в частности таких, как крепости, которые могли бы катастрофически разрушаться при первом же толчке. Режим Эдо, ограничив количество замков (один на провинцию), лишил крепости их чисто военного назначения и превратил в центры регионального управления и символ власти даймё, представлявших сёгуна. Не забудем, что Япония так никогда и не узнала более мирного правительства (по своим целям, хотя и не всегда по своим методам), чем этот суровый военный режим. Борьба XV—XVI веков, вызванная или усиленная династическим расколом, известным как борьба династий Юга и Севера, действительно доказала (достаточно убедительно) существование серьезной опасности, а в результате в целом для страны оказалось чересчур много постоянных оборонительных центров.
Увенчавшаяся строительством грандиозных замков диктаторов — в Осаке, Химэдзи, Момояме, Адзути, — военная архитектура развивалась в то же время, когда расширялась феодальная анархия после удаления славного императора Годайго в горы Ёсино. Классический план этих замков состоит из донжона (тэнсю).
Донжон — четырехугольная башня в старофранцузских, особенно нормандских, замках. В отличие от башен на стенах замка донжон находится внутри крепостных стен и не связан с ними, это как бы крепость внутри крепости. Донжоны были не только оборонительным сооружением, но часто и непосредственным жилищем феодалов, который часто опоясан двойной оградой — внутренней (утибори) и внешней (сотобори). Они размещались в зависимости от топографии и стратегических преимуществ местности.

Замок Химэдзи (Хиого-кэн) является самым величественным и наиболее знаменитым из японских замков. Ансамбль замка был закончен в 1617 году. Донжон был построен в 1608—1609 годах и обязан оригинальностью по большей части своему расположению: возведенный на единственном холме, поднимающемся посреди равнины, белый силуэт донжона Химэдзи возвышается на фоне неба на своем живописном основании.
В ходе многих реставрационных работ в стенах были обнаружены скелеты в положении стоя, мужчины были заживо замурованы, чтобы сооружению передалась их жизненная сила. Их называли «человеческими столпами» (хито-басира), и это было характерно не только для Японии.

Замки, поднимавшиеся над насыпями, имели белый цвет из-за смеси мела и размолотых в порошок ракушек. Деревянные пешеходные мостики, переброшенные через рвы с водой, не поднимались, а в случае осады, для того чтобы избежать вторжения противника, их разрушали. Они были к тому же дополнительно защищены с помощью потерн, состоящих из дворика, окруженного одна за другой стенами: в них были пробиты две потайные двери, одна открывалась внутрь замка, другая — из него. Эти дворики были и тамбурами, и редюитами, куда можно было заманить нападавших, чтобы заблокировать и легко уничтожить с высоты насыпей. Два сооружения для стражи, одно — на западной стороне, другое – на восточной, охраняли внутреннюю часть крепости, где размещались жилище хозяина и административные службы. Донжона можно было достигнуть, минуя внушительный вход, который имел два уровня, закрывался тяжелыми деревянными дверями, обитыми железом, после этого следовало пересечь второй маленький двор, в котором любой нежеланный посетитель оказывался под прицелом ружей или стрел стражи. Наконец, в донжон можно было пробраться через узкий и извилистый проход, окруженный высокими стенами, охраняемый десятью «входа-ми», последовательно расположенными, которые имели столько же вышек для лучников. Угловые башни (сумиягура) контролировали каждую стратегическую точку, определяющую доступ к донжону; они были соединены между собой земляными стена-ми (добэй) или укрепленными галереями. Последней предосторожностью, наконец, был лабиринт, который вводил в заблуждение нападающих, если они пытались ускользнуть от смертельного шквала стрел, пуль или камней (иси-отоски) у выпущенных осажденными.

Белые здания цитаделей, заметные издалека, имели прекрасный вид. Их высота была редкостью для страны, где предпочиталась горизонталь; высокие замки служили маяками, город строился вокруг них. Эти замки сыграли важную роль в процессе урбанизма на заре Нового времени. Так же как и старинные, геометрически правильные города в китайском стиле, которые были выстроены по указанию власти в соответствии с одобренным планом, замок должен был объединить вокруг правителя ремесленников, а все и всех для обеспечения жизнедеятельности общества. Рожденные под давлением обстоятельств, эти города, развернутые внутри или вокруг крепости, формировались не хаотично. Строгое иерархическое расположение, определенное хозяином небольшого замка, обусловливало устройство всего ансамбля. В непосредственной близости от замка строились дома самураев; их близость к замку была показателем ранга их владельцев. За самурайскими домами располагались горожане, лавочники и ремесленники, объединявшиеся по цеховому признаку. Каждый городской квартал, расположенный (как и в древние времена) согласно геометрически выверенному плану, отличался по характеру деятельности обитателей: квартал оружейников, квартал плотников, квартал виноторговцев, квартал торговцев рыбой. Город представлял собой различные образцы экономики в процессе индустриализации.

Великолепные замки, построенные и процветавшие в мирную эпоху Эдо, Нидзё в Киото и Химэдзи в Хиого-кэн, демонстрируют, как эти грандиозные крепости могли превращаться в гигантские дворцы с изящным декором, в котором сочеталась эфемерная красота цветущих сливовых или вишневых деревь-ев с нестрашной свирепостью хищных тигров, прыгающих по золотым стенкам фусума. Количество укрепленных замков в смуту годов Онин (1467—1477), построенных по более сложным планам из более прочных материалов, что обусловливалось применением огнестрельного оружия, ввезенного в XVI веке португальцами, росло. Замки, прославленные именами разных диктаторов, затем Токугава, позволили придать светский характер архитектуре, которая даже в административных зданиях имела по преимуществу религиозное значение. Китай приучил Японию не отличать отчетливо религиозную архитектуру от светской.

Как это ни странно для современников, но в средние века роль женщины была доминирующей в управлении делами клана. Да что там средние века, достаточно вспомнить матриархальный миф о Солнечной Богине – Аматэрасу, в котором явно подчеркивается её главенство над всеми богами японского пантеона, а также равенство в бою богини Идзанаги со своим братом-мужем Идзанами. Влияние этого древнего матриархата прослеживается во всём культе солнца, который был женским по своей природе в первоначальной японской концепции.

Даже первые хроники японской истории наполнены описаниями подвигов воинственных цариц, лично водивших свои войска на штурм вражеских укреплений в Ямато или через пролив в Корею. Со временем растущее влияние конфуцианства заметно ослабило доминирующее положение женщины, оградив ее ограничениями различного рода. Но эти ограничения далеко не всегда принимались кротко и смиренно, в чем пытаются нас уверить историки более позднего времени. В период Хэйан женщин, возможно, и нельзя было встретить на поля боя, но они внесли немалый вклад в культурные достижения своей эпохи. Некоторые придворные дамы из кугё (старинной японской аристократии) проявили себя как творческие личности и их литературные произведения пользовались заслуженным вниманием у просвещённых людей того времени. И это несмотря на «несоответствие» жестким формам классических китайских произведений, считавшихся «классическими» для образованного человека. Такую популярность моногатари (сказания), имели потому, что в них нашло своё отражение истинно японское мировосприятие, благодаря этим произведениям мы сейчас можем понять, почему древние императрицы обладали такой колоссальной энергией для управления государством как напрямую, так и удалившись от мира.

Другими «новыми» женщинами стали женщины из провинций, члены буке (новой, военной аристократии). Эти женщины не командовали войсками, как в архаичные времена, но, выращенные на тех же самых боевых традициях и приверженные тем же самым военным обычаям, которые позволили выделиться их мужчинам в отдельный общественный класс, они являлись точным отражением своих вторых половин. Будучи продуктом конкретной системы, самурайские женщины стали ее прочнейшим основанием и выразителями идей своего класса.

Одной из таких женщин была госпожа Масако, жена первого камакурского сегуна Минамото Ёритомо. По свидетельствам историков, Масако была проницательной, ловкой и отважной женщиной, обладавшей огромным влиянием как при жизни своего мужа, так и после его смерти. Кстати, после смерти Ёритомо Масако, по сути, управляла страной – это был единственный случай, когда верховная власть в стране находилась в руках женщины, не являющейся императрицей. Разумеется, Масако ни в коем случае не правила официально, но её власти и влияния это нисколько не умаляло.

Самурайских женщин, как и их отцов, братьев и мужей, учили абсолютной преданности своему непосредственному начальнику в клановой иерархии, и точно так же как и мужчины, они были обязаны беспрекословно исполнять все данные им поручения, включая и те, которые подразумевали использование оружия. Которым, разумеется, женщины-буке владели мастерски. Традиционным для этих женщин оружием было копье, как прямое (яри), так и изогнутое (нагината). Обычным для копья местом хранения было место над дверью в жилище, т.к. таким образом женщина получала возможность использовать его против атакующих врагов или любого незваного гостя, проникшего в дом.

Также женщины с не меньшим мастерством умели обращаться с коротким кинжалом (кайкэн), который подобно вакидзаси воинов-мужчин, всегда находился при ней – в рукаве или за поясом. Кайкэном можно наносить как молниеносные удары в ближнем бою, так и метать его со смертоносной скоростью, также кайкэн «принимал участие» в совершении ритуального самоубийства («женский» вариант этого действа носит название дзигай и был распространён так же широко, как и сэппуку у мужчин). Причем, женщины не вспарывали свой живот подобно мужчинам, а перерезали себе горло. Ещё одним строгим правилом ритуала было обязательное связывание собственных лодыжек, дабы и после смерти выглядеть «пристойно» (мало ли сколько будет длиться агония, в самом деле…).

Когда возникала реальная угроза попасть в плен к врагу, они не только решительно принимали смерть от рук родственников мужского пола или их командиров, но и сами убивали мужчин, если по какой-то причине они не могли или не желали совершить ритуальный акт и не щадили в такой ситуации ни себя, ни своих детей. Один из самых древних эпизодов, связанный с принятием и исполнением такого решения, можно найти в старинном сказании о доме Тайра. В части, описывающей морское сражение у Данноура Нииодоно, бабушка малолетнего императора Антоку, столкнувшись с угрозой попасть в плен к воинам Минамото, прижала ребенка к себе и сбросилась с обрыва. За ней последовали её придворные дамы, включая мать императора, которую единственную насильно удалось спасти.

Женщины-самураи также использовали самоубийство как протест против несправедливого обращения с ними. В качестве примера можно привести историю правителя провинции Хиго, вознамерившегося завладеть женой своего верного вассала, для чего он решился на убийство. Женщина попросила немного времени для того, чтобы похоронить и оплакать своего мужа, а также собрать придворных для того, чтобы отметить конец траура. Придворных она предложила собрать на высокой башне, с которой в итоге и бросилась на глазах у правителя Хиго и всех приглашённых гостей. Такое самоубийство не следовало букве и духу ритуала, но было признано одной из самых действенных форм протеста (канси) против произвола господина. Но также канси порождал дилемму в умах военных, т.к. налицо было явное нарушение кодекса преданности господину, гласившему о том, что женщина не имеет права распоряжаться собственной жизнью, особенно таким образом.

При необходимости самурайские женщины брали на себя обязанности по осуществлению мести, которая считалась единственно возможной реакцией (согласно японскому толкованию конфуцианства) на оскорбление или убийство господина. Даже в течение застойного периода сёгуната Токугавы женщины строго соблюдали принцип безусловной преданности своему клану – порой даже строже, чем мужчины. На протяжении веков самурайская женщина оставалась грозной фигурой, консервативной во взглядах и действиях, преданной этическим нормам своего клана – как их сути, так и внешним проявлениям.

Даже сегодня многие из этих женщин продолжают сопротивляться переменам, выращивая своих детей в тени семейного коми - комплекта древних боевых доспехов, перед которыми постоянно воскуриваются благовония. Их сыновья поступают в военные академии, а дочери встречаются друг с другом в додзё, где их (а также девушек менее знатного происхождения, но также сохраняющих верность традициям) обучают древнему искусству нагинатадзюцу.

(по Бриану Бредфорду)

Перевод с английского. С оригиналом можно ознакомиться по адресу:
SAMURAI WARFARE

До прибытия "варваров" способы ведения войны в Японии воплощали поединки благородных самураев один-на-один. Этот идеал индивидуализма начал сходить на нет после прибытия португальцев в 1542 году. Знакомство с аркебузами изменило для самураев лицо войны и привнесло перемены в искусство тактики. Эти перемены в основном копировали европейские стили, но кое-где и превосходили их. Данная работа рассматривает состав военной машины самураев: организацию, вооружение, одежду и тактические приемы.
В Японии не было подобно европейской организации армий в батальоны и полки. Основной единицей была армия даймё (князя), которая была построена на системе "коку". Коку - это количество риса, необходимое на содержание одного человека в год. Соответственно, самурай классифицировался по уровню дохода его поместья. Самураи с доходом в 10 тыс. коку и более считались даймё. Те, у кого доход был от 100 до 9,5 тыс. коку имели ранг хатамото (лидера), тогда как имевшие доход менее 100 назывались го-кэнин (сторонники).

Каждый класс был обязан поставить определенное количество людских ресурсов исходя из своего дохода. Таблицы поставок менялись в 1616, 1632 и 1649 годах. Т.к. это никак не связано со временем каких-либо военных конфликтов, было странным, если бы они сильно различались. Согласно таблице 1649 года, хатамото с доходом в 300 коку должен был поставить собственную обслугу, одного самурая (ранга го-кэнин), одного копейщика, одного оруженосца, одного конюха, одного переносчика сандалий, одного носильщика хасамибако, одного переносчика багажа. Хатамото с доходом в 2 тыс. коку должен был поставить собственную обслугу, восемь самураев (ранга го-кэнин), двух оруженосцев (плюс одного резервного), пять копейщиков (плюс одного резервного), четырех конюхов, четырех переносчиков багажа, одного переносчика сандалий, двух носильщиков хасамибако (плюс одного резервного), одного лучника, двух аркебузьеров, двух фуражиров, одного переносчика нодати, двух предводителей асигару и одного переносчика дождевой шляпы. Солдаты - нонкомбатанты также должны были быть экипированы и вооружены.

Нормы не были одинаковыми среди различных даймё. В определенное время вассал должен был выставить различное количество людей для своего господина. Все зависело от ситуации. Во времена завоевания острова Кюсю войсками Хидэёси защищавшийся Симадзу приказал своим вассалам поставить людей исходя из количества Тё (Тё =30 коку). За каждый Тё вассал должен был выставить двух человек - ученика и слугу, два Тё - 3 человека, 10 Тё - 11 человек. Во времена завоевания Кореи Хидэёси затребовал от лордов Кюсю, которые были ближе всего к отправной точке экспансии, по 6 человек с каждой сотни коку дохода и намного меньше людей от лордов Хонсю. В войнах при Сэкигахара и за Осаку ставка была примерно 3 человека с каждой сотни коку.

Некоторые даймё организовывали собственные "элитные части". Ходзё Удзияцу организовал своих го-хатамото (телохранителей) в 48 отрядов, каждый под командованием капитана. Отряды были организованы в 7 рот. Шесть рот по 7 отрядов и одна рота в 6 отрядов. В каждом отряде было по 20 человек. Токугава Иэясу основал о-бан (великую гвардию) в количестве 3х рот. Во времена завоевания Кореи гвардия выросла до пяти рот. К 1623 году было уже 12 рот. В каждой роте был один капитан, четыре лейтенанта и 50 гвардейцев. Другим подразделением, созданным Иэясу, был теппо хякунин гуми - 25 эскадронов в 100 конников каждый. Всадники были вооружены ружьями. В других армиях аркебузеры были организованы в отряды по 30-50 человек, с одним капитаном на каждый десяток.

Характерными отрядами в данный период были всадники, лучники, копейщики и аркебузьеры. Баланс отрядов в войске зависел от конкретного даймё. Некоторые отдавали предпочтение коннице, как Такэда Сингэн, или аркебузам, как Ода Нобунага.

В 1542 году китайский корабль, везущий трех португальских торговцев, потерпел крушение возле острова Танэгасима. Правитель острова увидел конструкции в руках у этих странных людей и пришел в восторг:

"Они несли что-то, длиной два или три фута, прямые снаружи и полые внутри, изготовленные из тяжелого материала... Форма не идет в сравнение ни с чем, что я знаю. Чтобы использовать это, надо заполнить его порошком и маленькими кусочками свинца. Установите маленькую белую цель на банке. Держите объект в руках, успокойте тело, зажмите один глаз (,) поднесите огонь к отверстию. И тогда пуля точно поражает цель...".
Правитель купил два ружья и отдал их своему кузнецу, что бы тот скопировал их. Однако он не смог выяснить, как закрывается казенник ствола. Когда прибыл другой португальский корабль, он отдал свою дочь в обучение изготовлению ружей. Вскоре он стал производить ружья такие же хорошие, как и оригиналы. Затем производство распространилось по всей Японии.

Вскоре аркебузьеры стали обычным делом на полях сражений. Впервые они были использованы Симадзой Такахисой в 1549 году в битве при Кадзики. Уэсуги Кэнсин и Такэда Сингэн пользовались ими в своих периодических битвах при Каванакадзима, равно как и Мори против Суэ в битве при Миядзиме в 1555 году. Ода Нобунага в 1549 году заказал 500 аркебуз, а к 1575 году в его армии насчитывали 10 000 ружей. Такэда Сингэн так любил оружие, что в 1569 году выпустил прокламацию для своих войск:

"Впредь ружья будут играть очень важную роль. Соответственно, уменьшайте количество копий и увеличивайте количество людей, способных владеть ружьем".
Популярность аркебуз росла с ростом количества армий. Одна из причин была легкость обучения. Требовались годы, чтобы обучить лучника, но даже крестьянин в короткое время мог быть обучен стрельбе из аркебузы "со всей точностью, на которое оружие было способно".

Другой причиной популярности были преимущества ружья перед луком. Тогда как японский лук имел дальность стрельбы 380 м, аркебуза била на 500 м, хотя и безвредно для цели в обоих случаях. Эффективная дальность для лука была 80 м, а у ружья - до 200 м..

Великий триумф аркебузы произошел в 1575 году в битве при Нагасино. Нобунага разместил 3 тыс. стрелков за частоколом. Аркебузьеры полностью истребили наступавшую конницу Такэды. Множество даймё извлекли уроки из Нагасино и оснастили свои армии большим количеством ружей. К 1582 году большинство армий состояло на треть из аркебузьеров. Однако, несмотря на то, что ружья показали свою силу, многие самураи относились к ним с пренебрежением, поскольку ружья уводили войну от индивидуализма.

Пушки появились в Японии в 1551 году. Отомо Ёсидзуми подарили две пушки португальцы. Аналогично аркебузам, были попытки их скопировать. Однако японцы так и не смогли выучиться изготавливать пушки европейского качества. Вместо этого большинством пушек японские армии снабжали иностранные суда. Обычно это были кулеврины и фальконеты. Пушки редко появлялись на полях битв в Японии, в основном во время осад. При осаде Осаки Токугава использовал 300 орудий.

Основным ударным оружием были копья. Они были двух видов - нагината и яри. Нагината состояла из длинного изогнутого лезвия, насаженного на древко. Нагината была оружием как самураев, так и асигару. Ко времени Сэкигахара первенство завоевало яри. Существовали яри различной длины. Самые большие назывались нагай-яри и имели длину более 4 м. Различные даймё имели свои предпочтения относительно длины яри. Такэда Сингэн вооружил своих пехотинцев 4,8 метровыми копьями, так же поступили Уэсуги, Хидэёси, Токугава и Датэ. Ода Нобунага использовал самые большие копья - 5,6 м. Ода открыл возможности длинных копий еще в начале своей карьеры. Есть упоминание о наличии в его арсенале 500 5,6-метровых копий уже в 1553 году. Формы наконечников яри были различными. Некоторые были изготовлены в виде длинных трехгранников. Самыми распространенными были L-образные наконечники или наконечники с крестовиной, пригодные для стаскивания всадника с седла. Копья по количеству в армиях уступали только аркебузам. В разных армиях процент копий варьировался. У Оды копья составляли 27% его войска. У Уэсуги - 10 копий на каждое ружье.

С появлением аркебуз количество лучников стало сокращаться. Причинами были, как уже указывалось, разница в дальности стрельбы и срока обучения лучника и аркебузьера. Но с другой стороны лук более точен и эффективность стрельбы превышала ружейную. Однако дальность стрельбы и простота обучения стрельбе из ружья перевешивала преимущества лука. Позднее лучники кое-где стали использоваться в качестве застрельщиков и снайперов. Некоторые кланы сохранили элитные подразделения лучников, как, например, Симадзу.

Кавалерия состояла только из самураев, полностью одоспешенных и вооруженных копьем. В древние времена конница вооружалась исключительно луками. С развитием длинных копий конные лучники остались только в специальных подразделениях. Для защиты от копий кавалеристы экипировались копьем. Было два типа конных копий - тэ-яри (ручное копье) и моти-яри (носимое копье). Длина копий варьировалась от 3,2 до 4 метров. Самые длинные копья отмечались в 4,3 м. Использование копий дало всадникам необходимую маневренность в нападении и защите.

Что бы иметь впечатление о составе японских армий рассмотрим несколько примеров. Клан Симадзу в 1592 послал в Корею 1500 лучников, 1500 аркебузьеров и 300 копьеносцев. Армия Мацууры Какэмоно в корейскую кампанию состояла из 120 всадников, 450 пехотинцев, 370 аркебузьеров, 110 лучников, 150 копейщиков, 120 офицеров, 800 хатамото и 880 нонкомбатантов (различной обслуги). Хатамото Датэ Масамунэ в те же времена состояли из 50 лучников, 100 аркебузьеров и 100 копейщиков. Позднее в 1600 году, Датэ посылает Иэясу армию, состоящую из 420 конных самураев, 1200 аркебузьеров, 850 копейщиков и 330 нонкомбатантов. Баланс всадников и пехоты подметил иезуит Франкоис Карон:

"Те, кто имел 1000 коку годового дохода, были обязаны привести собой на поле 20 пехотинцев и 2 всадников..."
Одеяние большинства армий состояло из До (доспеха). До 1450 года доспех был коробчатого вида и подвешивался на плечи. Вскоре латы стали делать более легкими по весу и подогнанными по фигуре, сместив нагрузку с плечей на бедра. Доспех обычно изготовлялся из металлических полос скрепленных вместе, однако, со временем, многие оружейники стали делать доспехи, состоящие из сплошных пластин. Самым важным новшеством стало изобретение окэгава-до. Этот стиль стал очень популярным. Доспех был эффективным и недорогим, обеспечивал хорошую защиту, ставшую важной с развитием огнестрельного оружия.

Другим типом доспеха, получившим развитие, был татами-до (складной доспех). Он состоял из прямоугольных или гексагональных металлических пластин скрепленных кольчугой (по другим источникам пластины нашивались на матерчатую или матерчато-кожаную основу). Этот доспех, также как и окэгава-до, был дешевым, простым в изготовлении и легким. Многие даймё экипировали такими доспехами своих асигару.

Самурайские шлемы были шести разных типов. Каждый тип состоял из нескольких пластин, находивших друг на друга и образовывавших ребра. Большинство самураев богато декорировали свои шлемы. Даймё носили на шлемах фантасмагорические фигуры и другой причудливый декор. Хонда Тадацугу украсил свой шлем большими оленьими рогами, Ии Наомаса был известен золотыми рогами на шлеме, Датэ Масамунэ носил золотой полумесяц. Хосокава Тадаоки украсил шлем пером павлина, Тоётоми Хидэёси носил гребень в виде солнца с лучами, Курода Нагамаса в честь битвы Ити-но-тани изобразил на шлеме дорогу с горы Ёсицунэ. Некоторые даймё, как, например, Като Киёмаса и Маэда Тосииэ, носили шлемы с составным конусом. Поздние типы делались в виде хвоста рыбы.

Шлем пехотинцев назывался дзингаса (боевая шляпа) и имел форму конуса. Изготовлялся из металла или укрепленной кожи. Преимущество железного шлема было в том, что в нем можно было при случае варить рис. Те, кому не посчастливилось носить шлем, защищали голову повязкой хатимаки с кольчужными кольцами.

В дополнение к панцирю самураи носили пару сунэатэ (поножи), хайдатэ (набедренники) и котэ (наручи). Некоторые самураи также носили мэмпо (маску). Асигару также могли экипироваться котэ и парой сунэатэ.

Доспех был покрыт лаком, чтобы предохранить его от воздействия окружающей среды. Цвета - черный, коричневый, золотой, красный (обычно покрывали лаком черного цвета. По сей день черный лак в мире на профессиональном жаргоне называют Japan). Иногда доспех отделывали медью. Шнуровка имела различные цвета. Старая массивная шнуровка постепенно вытеснялась, поскольку имела свойство замерзать зимой, забиваться грязью и напитываться водой, становясь рассадником вшей. Кроме того, большое количество шнуров более эффективно противодействовало стрелам.

Основным назначением доспеха было защитить владельца от ружейной пули, поэтому оружейники проверяли свои изделия, стреляя в них из аркебуз. Если пуля доспех пробивала, он браковался, если же выдерживал, то вмятину от пули оставляли в доказательства его прочности. Этот тип доспехов известен под именем тамэси-гусоку (проверенный пулей). Однако этот вид доспеха был тяжелым и дорогим.

С ростом массовости армий встала проблема идентификации своих воинов и врагов на поле боя. В результате появились носимые самураями и асигару сасимоно (персональные знамена), которые крепились на доспех сзади. Сасимоно различались по размерам и цветам. На поле знамен обычно изображали мон (фамильный герб) командира. Некоторые сасимоно имели объемную форму. Войска клана Симадзу с Кюсю носили черно-белые сасимоно. В центре размещался фамильный мон, выполненный в негативе к фону - крест в круге. У Нобунаги было несколько различных дизайнов сасимоно, одним из которых была белая "дыня" на красном фоне. У Тоётоми Хидэёси на белых флагах была изображена красная ветвь "адамового дерева" ("паловнии"). Личные посланники Такэды Сингэна отличались черными флагами с изображением белой многоножки ("цилоподы"). Специальные отряды Токугавы имели белый флаг с черной буквой "пять", в то время как его основной флаг выглядел следующим образом: на белом фоне черный цветок ("холлилок"). 48 бансё Ходзё носили "рыбью чешую" - флаги желтого, черного, голубого, красного и белого цветов с нарисованным треугольным гербом Ходзё. Часто на кирасы и шлемы асигару наносился мон командира.

Другой формой идентификации было использование большого знамени нобори. Эти флаги были увеличенной версией сасимоно. Ума-дзируси (конный знак) был разновидностью нобори. Он использовался для определения месторасположения генерала. Самурай с доходом в 1300 коку имел право на небольшой флаг; те, у кого доход был более 6000 коку имели право на большой флаг. Требовалось три человека для его переноски. Характерным примером ума-дзируси был флаг Уэсуги Кэнсина - на голубом фоне красное солнце. Некоторые даймё предпочитали определенные предметы в качестве своих флагов. Например, у Хидэёси - знаменитая "тысяча тыкв" (по легенде, после каждого выигранного сражения он добавлял к большой тыкве одну маленькую, пока штандарт не превратился в гроздь тыкв). У Иэясу - золотой веер с красным солнцем.

Некоторые даймё делали попытки ввести униформу в своих войсках. Ии Наомаса - наиболее яркий пример. Он одел всех своих воинов - самураев и асигару - в красные доспехи. К тому же его войска несли на себе красные сасимоно с написанными своими именами золотом или фамилиями - белым. Эта "униформа" была принята по совету Иэясу, который, комментируя использование Ямагатой Масакагэ (вассалом Такэды Сингэна) одетых в красное воинов, отмечал их "психологический эффект". Отряды Ии стали известны под именем "красных дьяволов". Другой тип униформы ввел у себя Датэ Масамунэ, который экипировал свои войска пуленепробиваемыми доспехами ёкиносита-до. В 48 бансё Ходзё Удзиясу каждая рота несла цветной флаг с японским иероглифом. Когда они собирались вместе, иероглифы складывались в стих:.

"Цветы источают аромат, но вскоре вянут. В нашем мире ничто не вечно. Преодолейте сегодня гору жизненных заблуждений, и завтра настанет безграничный сон без опьянения".

Толчок развитию тактики дало появление аркебуз. Ранее традиционные способы войны основывались на идеалах индивидуализма. Во время битвы две армии выстраивались в линии несколько сотен ярдов длиной друг перед другом. Тишину нарушала сигнальная стрела. Затем вперед выходил самурай, пускал стрелу и выкрикивал свое имя, вызывая соперника на поединок. После их боя процесс продолжался, но количество поединщиков увеличивалось. В конце концов поле превращалось в хаотичную свалку.

Появление большинства тактических новшеств приписывают временам битв между Уэсуги и Такэдой в Каванакадзиме, где они встречались пять раз в течение 1553-1564 годов. Большое пространство позволяло экспериментировать с различными формациями и передвижениями отрядов, которые изобретались и испытывались обеими сторонами.

Вначале многие самураи не доверяли асигару. Асигару держались в резерве и во многих случаях не участвовали в битвах. Первые шаги к армии нового типа сделал Ода Нобунага. Он понял важность строевой тренировки, вооружил и постоянно тренировал своих асигару. Через некоторое время асигару стали основой его армии.

Битва 29 июня 1575 года при Нагасино считается поворотным пунктом в истории военной тактики Японии. В этой битве Нобунага представил два тактических новшества. Первым был поточно-залповый огонь. Значительной проблемой ранее была крайне медленная скорость перезарядки аркебузы. Генерали хотели любым путем увеличить скорострельность. В то время, когда данная проблема еще не была решена в Европе, ее решили в 1570 году в Японии. В одну из своих кампаний Нобунага воевал с монахами-воинами в Исияне Хонган-дзи. Защитники контратаковали его позиции в Кавагути и Такадоно. Атака была внезапной и была проведена силами 3000 мушкетеров. Монахи применили примитивную форму поточного огня и заставили Оду отступить. Нобунага запомнил урок и усовершенствовал эту тактику.

Во время битвы при Нагасино Ода имел около 32000 человек, из которых 10000 были аркебузьеры. Зная, что сила Такэды - в его коннице, он отделил 3000 стрелков и расставил их в три линии по тысячи человек за большим частоколом. Он приказал своим людям стрелять с короткого расстояния и поражать в первую очередь лошадей. Когда Такэда Кацуёри послал 12700 человек на позиции Оды, они были остановлены первой линией мушкетеров. Как только Такэда возобновил атаку, дала залп следующая линия, потом третья. Войска Такэды были дезорганизованы и легко разбиты контратакой Оды. Около 10000 воинов Такэды полегло на поле боя - 67 % его армии.

Другим новшеством было использование асигару. Впервые в истории Японии крестьяне удостоились чести участвовать в битве и разделить радость победы. Это также показало, что главным становится строгая дисциплина и тренировки. В результате стали расти размеры армий, т.к. даймё стали набирать больше отрядов. Армии кое-где достигли отметки в 100 тыс. человек.

После введения новых тактических приемов искусство войны в Японии развивалось подобно европейскому. В Европе дуэт пики и мушкета получил большое развитие после изобретения такового Гонзало дэ Кордобой в 1503. Предпосылкой к созданию подобного формирования было стремление защитить мушкетеров от атак кавалерии. Дуэт оказался эффективным - пики защищали мушкетеров от разгрома конницей, с другой стороны, мушкеты отбивали охоту подходить близко. Вскоре количество шеренг увеличилось, и формирование принимало форму прямоугольника. Например, 36 шеренговая испанская "терция". Подобный принцип применялся и в Японии, однако, никогда формации не достигали таких размеров, как в Европе. Линии аркебузиров выстраивались впереди армии, поддерживаемые линиями копейщиков. Лучники выполняли роль застрельщиков, пока аркебузьеры перезаряжались.

В Японии было разработано несколько предбоевых формаций. Всего их было 22, названия их происходят из изображений предметов, на которые они похожи. Вот некоторые из них:

Хоси
(наконечник стрелы) Этот порядок использовался для стремительной атаки. Плотный строй аркебузьеров шел в авангарде самурайского войска и прорежал огнем вражеские шеренги. Т.к. подобный порядок был предназначен для стремительных атак, фланги формации были слабо защищены.
Ганко
(птицы в полете) Представляла собой гибкое построение отрядов, способное быстро измениться при изменении ситуации. Аркебузьеры располагались по фронту и в тылу, но могли быть переброшены на фланги в случае необходимости.
Саку
(замочная скважина) Эта была лучшая формация для противодействия атаке формацией Хоси. Шесть шеренг аркебузьеров и две шеренги лучников располагались по углам для встречи атаки. Отряды в центре формировались с целью принять на себя силу атаки.
Какуёку
(крыло журавля) Данная формация использовалась для окружения противника. В то время как авангард сковывал противника, "крылья" вырывались вперед и обхватывали противника. Этот прием использовал Такэда Сингэн в четвертой битве при Каванакадзиме.
Кояку
(хомут) Формация считалась лучшей защитой от "крыла журавля" и "наконечника стрелы". Авангард удерживал противника столь долго, сколько было необходимо для выяснения их замысла. Затем командир мог дать приказ на контратаку.
Гёрин
(рыбья чешуя) Это построение использовалось при превосходящих силах противника. Формация действовала по типу "наконечника стрелы", но силы направлялись на определенный сектор противника.
Энгэцу
(полумесяц) Эта формация использовалась для обороны. Разбитые части перестраивались в виде полумесяца, готовые отразить атаку или перейти в наступление.
Курума гакари
(крутящееся колесо) Построение в виде круга. Наступая на врага, сохранялась формация в виде вертящегося круга. В момент атаки боевые единицы вырывались из круга. И когда один воин уставал, он сменялся следующим. Свежие воины продолжали посылаться на цель до достижения победы. Этот тип построения использовался Уэсуги Кэнсином для противодействия "крылу журавля" Такэды Сингэна в четвертой битве при Каванакадзиме.
Тёда
(длинная змея) Передовые, срединные и задние отряды строились с целью противодействия любым атакам справа и слева. Срединные отряды оказывали поддержку фронтальным и тылу, и наоборот. В то же время авангард вместе с первыми двумя дивизиями в случае необходимости использовались в качестве резерва.
Кото
(голова тигра) Эта формация считалась лучшей при обороне от равного противника. Тактическое использование - аналогично Ганко.
Гарю
(лежащий дракон) Это построение использовалась в битвах на холме. Авангард, первые и вторые линии, тыл могли легко перемещаться на новые позиции, когда это было необходимо.
Таймо
(большая иллюзия) Построение использовалось для проверки крепости вражеских построений на флангах. Как только отыскивалась слабина, туда тут же посылались срединные отряды.
Коран
(танцующий тигр) Эта формация для противодействия атаке противника с обоих флангов. Передовой отряд завязывает бой с авангардом противника, а тыловой ударяет в тыл врага.
Кэнран
(танцующий меч) Позиция похожа на Коран. Тыловые отряды атакуют врага.
Сёгигасира
(голова сёги) Эта формация полезна при преследовании противника. Передовые отряды стрелков, сформированные в дугу "сёги", наступают на врага. В это же время фланги, середина и тыл продолжают двигаться вперед, в случае необходимости расширясь вправо или влево.
Мацукава
(сосновая кора) Это необычное построение включало кавалерию, стрелков и копейщиков в одной связке. Преимущество формации - высокая мобильность.
Ватягай
(переплетенный круг) Эта формация использовалась в борьбе с большими силами в лесах.
Сэйгантёку Когда противник состоит из двух отрядов, используется эта формация. Часть накрывает огнем приближающийся отряд, тогда как остальные атакуют второй отряд.
Бэттэ Наоси
(перестроение) Ганко и Кото хорошо действуют при отсутствии врагов в тылу. Эта формация формируется из армейских резервов на случай появления врагов в тылу.
Рюкэй
(течение) Это построение использовалось во время отхода.
Унрё
(облака дракона) Построение используется, когда у врага преимущество в территории, но не в численности.
Хитё
(летящая птица) Формация похожа на Унрё, но используется при численном превосходстве противника.

Хотя в Японии и присутствовали некоторые предбоевые построения, японцы не использовали специальные боевые построения по типу европейских линий и колонн. Не делалось акцента на удерживание формации после столкновения с противником. Обычно не проходило много времени до того момента, как бойцы вовлекались в "групповой матч по борьбе, где каждый самурай стремился победить ближайшего врага".
Японская кавалерия, в отличие от европейской, состояла из верховых и пеших воинов. Пешие были обслугой всадников. Это очень влияло на мобильность кавалерии и дистанцию атаки, лимитировало силу удара.

Т.к. армия главнокомандующего была составлена из разных индивидуальных кланов, преданность и взаимодействие на поле боя были очень существенными проблемами. По этой причине преданность своему даймё постоянно проверялась. Способы руководства битвой были следующими: использование флагов, барабанов, раковин, сигнальных огней, вестников. Даймё предпринимали шаги по созданию элитного корпуса посланцев. Уже упоминалась о подобных подразделениях Токугавы и Такэды. У Хидэёси было 29 посланцев, каждый отличался золотым сасимоно. Нобунага оснастил своих черно-красными Хоро (сумка в виде часов, носимая позади доспеха). Командующий наблюдал за битвой, врагами, раздавал поручения, сидя в своем Маку (место, огороженная ширмами с монами владельца). Но доставка его приказов в войска зависела от системы посланий, принятой в данном войске. Без эффективной системы посланий не могло быть координации.

Несколько битв было проиграно благодаря недостаточной преданности либо недостатков координации. Иэясу выиграл битву при Сэкигахара благодаря переходу на его сторону Кобаякавы Хидэаки (а также Киккавы и Вакидзаки). В битве Тэнно-дзи в 1615 году планы Санады сорвались благодаря действиям его ронинов.

В конце концов битва приводила к победе одной стороны. Победитель праздновал победу в своем маку, вознаграждая своих преданных генералов. Затем начиналась церемония просчета голов.

Появление аркебуз в Японии подстегнуло развитие искусства войны. С этого момента японская военная тактика развивалась подобно европейской и кое-где прямо ее копировала. Хотя и накладывала восточный отпечаток. В некоторых аспектах европейцы превосходили японцев в искусстве войны, а в некоторых японцы далеко обогнали европейцев. Великим достижением японской тактики было изобретение и внедрение поточного огня, которое не получило распространение в Европе вплоть до 1580 года, когда было представлено Морисом из Нассау. Другим достижением также было национальная способность принимать, адаптировать под себя и эффективно использовать технологические новинки и новшества, что помогало в единении страны. Япония действительно имела военную мощь, сравнимую с европейской.

История службы

Как флагман Объединенного флота линкор «Ямато» (Yamato) участвовал в битвах у Мидуей, в Филиппинское море и в Залив Лейте. 25 декабря 1943 года к югу от острова Трук в линкор попала торпеда, выпущенная американской подводной лодкой "Скейт", а в октябре 1944 года он был поврежден авиабомбами в заливе Лейте.
С 23 ноября 1944 года «Ямато» базировался в Японии, откуда и вышел в свой последний поход в апреле 1945 года. Планом защиты непосредственных подступов к японским островам предусматривалось и использование линкора, который к этому времени обреченно стоял у самого большого внешнего буя-26 на базе в Куре. Он должен был принять участие в операции «Теничиго» («Небеса-1») - защита острова Рюкю от вторжения. Задача соединения, в состав которого вошли «Ямато», крейсер «Yahagi» и восемь эсминцев, в том числе два специальных эсминца ПВО типа «Akitsuka», находилась на тонкой грани между боевой операцией и действием в духе «камикадзе». Соединение должно было отразить все атаки американской авиации и достичь места высадки американского десанта на остров Окинава (1 апреля на него вторглись американские войска). Командование смогло выделить для этой операции только 2500 тонн топлива (и то найденного с превеликим трудом). Поэтому в случае, если бы возвращение было сочтено затруднительным, линкору было приказано выброситься на берег острова и поддерживать войска огнем своих орудий. В общем, подобная операция могла быть продиктована только отчаянием. Но японцы не были бы японцами, если бы не сделали этой самоубийственной попытки.
Главнокомандующий Объединенным флотом адмирал Тоеда считал, что у операции нет и 50% шансов на успех, но полагал, что если ее не проводить, то корабли больше вообще не удастся использовать. Еще более скептически относился к своей задаче вице-адмирал Сейнчи Ито, назначенный командующим соединения. Его аргументы против самоубийственного похода были весьма весомыми: отсутствие истребительного прикрытия, более чем значительное превосходство американцев в надводных кораблях, не говоря уже об авиации, запоздание с самой операцией - высадка основных сил американского десанта была уже завершена. Но все соображения отправляемого на верную гибель адмирала были отвергнуты.
Дело было в том, что самый мощный корабль японского флота был выбран в качестве приманки. Чтобы максимально продлить его «последний путь», ему был придан эскорт из девяти кораблей. Все они должны были послужить прикрытием операции «Кикусуй» - массированной атаки самолетов-камикадзе на американские корабли в месте высадки десанта. Именно с этой операцией связывались надежды американского командования.
Еще 29 марта, в 15 часов, «Ямато» вышел из Куре, прошел Хиросимским проливом и провел упражнения в маневрировании и проверку своего радарного оборудования. Особое внимание было уделено резким маневрам и поворотам - типичным уклоняющим элементом от атак торпедоносцев. Вечером того же дня линкор вновь стал на якорь у острова Митадзири.
В последующие дни над линкором обязательно показывались один-два американских дальних разведчика - самолеты типа «В-29». 3 апреля, после того как один из них сбросил бомбу, разорвавшуюся невдалеке от корабля, следующая небольшая группа самолетов была встречена сильным зенитным огнем. Один самолет был сбит, но удача оказалась трагической: сбитым оказался японский истребитель «Шиден», которого спутали с американским «Хэлкетом».
4 апреля состав будущего эскорта «Ямато» уменьшился на один корабль. Эсминец «Hibiki» наткнулся на плавающую мину вблизи базы и вышел из строя (были повреждены котлы). Он был отбуксирован эсминцем «Hatsushimo», но участвовать в операции уже не мог.
На следующий день «Ямато» вновь вышел в море для практических упражнений. На этот раз проводилось учебное определение дистанции до цели при помощи радара, которому японцы все еще не очень-то доверяли. Цель изображал щит из металла, буксируемый крейсером «Yahagi». Наконец в 15 часов был получен окончательный приказ на выход. В 17.30 на берег были отправлены все кадеты, проходившие на корабле практику, и больные. Все дерево было выброшено за борт или сдано на берег, поэтому команде и офицерам пришлось провести вечернее время, распивая выданное к походу сакэ сидя на корточках - ни столов, ни стульев на корабле не осталось.
Намеченные к походу корабли остаток дня и следующее утро принимали топливо, что, конечно, могли легко заметить два «В-29», пролетавших в это время над соединением. 6 апреля 1945 года в 15.20 «Ямато», приняв топливо и полный боекомплект, вышел в составе 1-го диверсионного соединения из внутреннего моря в открытый океан, чтобы на рассвете 8-го атаковать американские силы у о.Окинава. Эскорт составляли корабли 2-ой эскадры - легкий крейсер «Yahagi» и восемь эсминцев под общим командованием контр-адмирала Комуры. На скорости 12 узлов соединение миновало пролив Бунго, после чего противолодочное охранение - три эскортных миноносца «Hanazuki», «Kaya» и «Maki» - повернули назад, так как для дальнейшего пути им не хватало топлива.
Настроение на корабле было приподнятым и обреченным. В 18 часов команда одела чистые одежды; было прочитано обращение командующего Объединенным флотом, встреченное троекратным «Банзай». Дальнейшая судьба японских моряков уже находилась в руках противника.
Американцы своего шанса не упустили. Уже через 01.40 после выхода соединение было обнаружено американскими подводными лодками «Tredfin» и «Hackleback», а утром 7-го и разведгруппой 58-го ударного авианосного соединения. Ночью японцы держались в ордере ПЛО - «Ямато» в центре, по кольцу от него на расстоянии 2500 метров - эсминцы, «Yahagi» - на кормовых КУ. Одновременно велся непрерывный радарный поиск лодок в позиционном положении, однако обе американские лодки были обнаружены гидролокаторами, давшими два четких контакта. С этого момента судьба японской операции была решена.
Вначале американцы решили пропустить соединение подальше к югу и лишь затем атаковать его. С 09.15 группа из 16 американских истребителей осуществляла постоянное слежение за обреченным соединением. Американцы были настолько уверены в победе, что передавали сообщения о положении и составе соединения открытым текстом. Эти сообщения были перехвачены, что отнюдь не прибавило боевого духа на мостике «Ямато». С его катапульты был выпущен последний оставшийся на борту гидросамолет типа «О» (прочие пять были оставлены на базе), поскольку иного шанса уцелеть у него не было, ни на корабле, ни в воздухе. Впереди по курсу соединения вели разведку 20 базовых самолетов с авиабазы Канойя, но связи с соединением они не имели.
Встретившись в полете с американским воздушным патрулем они потеряли свыше половины своего состава и вернулись на базу, не принеся никакой практической пользы соединению. В обеспечении действий соединения «Тен-Ичиго» принял участие и единственный сын адмирала Ито. Он благополучно прибыл из полета, но десять дней спустя погиб при выполнении операции «Кикусуй».
Японцы перестроились в кольцевой ордер ПВО с крейсером во главе, поставив почему-то самые сильные в зенитном отношении эсминцы «Fuyutsuki» и «Suzutsuki» на кормовых КУ, хотя было бы естественным иметь их с носа для отражения огнем атак торпедоносцев. Расстояние между кораблями в ордере составляло около 1500 метров, скорость 20 узлов, зигзаг выполнялся через каждые 5 минут. Эсминец «Asashimo» отстал от ордера из-за неисправности машин и в дальнейшем пропал без вести со всем экипажем, очевидно, получив смертельные повреждения от атаковавших его самолетов. В 11.15 японское соединение повернуло на юго-восток. Американцы подумали, что оно может и не идти к Окинаве и не желая упускать такую лакомую цель, начали атаки.

Первые ударные самолеты с авианосцев 58-го соединения, находившегося в это время примерно в 300 милях от противника, начали взлет еще в 10 часов. Они входили в состав ударной авиагруппы, организованной для уничтожения японских кораблей и состоящей из 280 самолетов, из них 98 торпедоносцев «Avenger». Фактически в атаке участвовало 227 самолетов, поскольку 53 из числа вылетевших «заблудились» и не нашли цель. Кроме того, еще 106 самолетов вылетели для нанесения удара, но опоздали принять участие в бою.
Погодные условия были средними - высота облачности около 1000 метров, скорость ветра 20 узлов. Чуть раньше полудня с наблюдательного пункта на Амамиосима на «Ямато» поступила радиограмма: «250 авианосных самолетов - курсом на север». В 12.20 на экранах радара линкора появились три больших сигнала, свидетельствовавших о появлении трех больших групп самолетов. Все корабли соединения были немедленно оповещены об этом, скорость соединения увеличилась до 25 узлов с поворотом на курс 100 градусов.
Через 12 минут с «Ямато» обнаружили первые американские самолеты уже невооруженным глазом. Это были два истребителя первой волны, летевшие на высоте около 1000 метров.

По американским данным первая атака началась в 12.20 (по японским на 12 минут позже). В ней участвовало 150 самолетов. Соединение в это время держало ход 24 узла и вело зенитный огонь из всех стволов, включая 18-дюймовки «Ямато». Первые атаки были направлены против головного крейсера «Yahagi» и эсминца «Hamakaze», мгновенно затонувшего после попадания торпеды. В «Ямато» попало три-четыре бомбы: первые взорвались при ударе о верхнюю палубу, уничтожив 127-мм установку и несколько зенитных автоматов и сделав в палубе две пробоины диаметром около 7 метров. Две другие бомбы упали перед кормовой башней, пробили легко бронированную в этом месте верхнюю палубу и вызвали пожар, погасить который так и не удалось. Сама башня, а также пост управления огнем и директор вышли из строя. По японским данным в 12.41 в линкор попали еще две бомбы по 227 кг - вблизи грот-мачты, которые в дополнение к уже описанным повреждениям уничтожили РЛС типа «13». Одна из бомб буквально расщепила верхнюю часть помещения операторов радара, имевшего форму куба со стороной около 3 метров и защищенного со всех сторон стальными стенками. В это же время по данным японцев в «Ямато» попали еще три-четыре торпеды, хотя только два попадания выглядят достоверными. Повреждения от торпед привели к значительным затопления, особенно во внешнем машинном отделении. Появился крен в 5-6 градусов. Контрзатоплениями крен был уменьшен до 1 градуса. По японским сообщениям в 12.45 торпеда попала также в носовую часть. Американские потери в первой волне составили два пикирующих бомбардировщика «Helldiver».

Вторая атака началась почти сразу же за первой, в 13 часов (по японским данным в 12.02). Скорость линкора в это время была 22 узла. Американские самолеты, попав под сосредоточенный зенитный огонь, применили весьма эффективную тактику. Заходя строго с носа «Ямато» и переходя в пологое пикирование, они стреляли из бортового оружия, стараясь зигзагировать и не оставаться на одном курсе. Японские офицеры считали, что если бы они оставались на прямом курсе столь же долго, как и японские самолеты, то потери американцев были бы очень большими, Но при такой тактике угловые перемещения воздушных целей были столь стремительны, что японские зенитные установки просто не поспевали за ними (следует вспомнить недостаточные их скорости вертикальной и особенно горизонтальной наводки). Кроме того, японские наводчики были просто подавлены количеством самолетов противника, что безусловно сказалось на их действиях - этого не отрицают оставшиеся в живых участники последнего боя «Ямато».

Участвовавшие в атаке примерно 50 самолетов не добились бомбовых попаданий, но атаковавшие линкор два десятка торпедоносцев добились четырех (возможно пяти) попаданий. Корабль получил крен на левый борт в 15-16 градусов, его скорость снизилась до 18 узлов. Контрзатоплением крен уменьшили до 5 градусов, а поступление воды вскоре взяли под контроль.
По японским данным в 13.37 в линкор попали три торпеды. Была повреждена вспомогательная рулевая машина. Линкор сбил один торпедоносец. В 13.44 в то же место попали еще две торпеды, вызвав повреждение электрооборудования, отчего часть артиллерии вышла из строя. Положение корабля еще не стало критическим, но резервы живучести и остойчивости были на грани исчерпания. Видимо, шесть-семь торпед были тем пределом, который могли вынести корабли типа «Ямато», все еще оставаясь в строю.

В 13.45 началась последняя атака, в ходе которой в корабль попало по меньшей мере четыре торпеды. По японским данным в 14.02 в линкор попали три бомбы и было несколько очень близких разрывов. Два пикирующих бомбардировщика были сбиты огнем с линкора. Бомбы разрушили или вывели из строя практически все зенитные средства корабля в его средней части. По свидетельству очевидцев одна из строенных 25-мм установок с размерами примерно 3x3x3 метра взлетела в воздух на 25 метров и упала обратно на палубу. В 14.07 последовало попадание торпеды в район миделя правого борта, а в 14.02 еще одно, также в район миделя, но уже с левого борта. Сразу последовало еще одно попадание - в корму. Скорость упала до 12 узлов, крен на сильно поврежденный ЛБ вновь увеличился до 6 градусов. В 14.17 в среднюю часть корабля вновь попала торпеда. На линкоре в это время работал только один гребной вал, а вскоре были затоплены и оставлены персоналом все котельные отделения. Корабль сразу же потерял ход. Крен на левый борт достиг 15-16 градусов.

Значительные потери в личном составе и выход из строя центрального поста борьбы за живучесть лишили команду возможности вести борьбу за непотопляемость линкора. Приказания командира корабля о затоплении правых отсеков, которое могло бы дать наибольший эффект для спрямления корабля (по объему и центру тяжести воды в затопленных помещениях) уже не могло быть выполнено. Крен увеличился до 15, а затем до 17 градусов. Скорость все еще не падала ниже 12 узлов. Линкор прикрывали эсминцы «Fuyutsuki» с правого борта и «Yukikaze» с левого. Только эти два корабля выполнили свою задачу до конца, имея достаточную скорость и избежав серьезных повреждений. Наступила небольшая передышка - первая после появления второй волны атакующих. Корабль находился в очень тяжелом состоянии: ни одно орудие противоминного и 127-мм зенитного калибров не могло стрелять, так же как и большинство зенитных автоматов. Был перебит весь медицинский персонал. Вскоре американские самолеты вновь появились над кораблем. К этому времени крен достиг 26 градусов. Вышли из строя все средства внешней и внутренней связи, а также рулевое устройство. Башнеобразная надстройка была изрешечена пулеметным огнем с американских самолетов: потери персонала в надстройке были очень большими. В центре всего этого ада на стуле продолжал безмолвно сидеть командующий соединением адмирал Ито. Он не произнес ни слова с момента начала атаки, предоставив действовать командиру корабля. Возможно, он хотел выразить таким образом свое отношение к этому безнадежному делу, против которого всячески сопротивлялся и которое был вынужден выполнять. Крен продолжал увеличиваться и была отдана команда оставить корабль.

Когда линкор лег на борт с креном около 80 градусов раздался чудовищной силы взрыв, который был слышен на много миль вокруг. Отблеск этого взрыва слышали и видели на кораблях американского соединения и находившемся в нескольких десятках миль от места трагедии острове Кагосима. Столб дыма поднялся над кораблем на высоту 6 км и по виду напоминал «ядерный гриб». Пламя взрыва поднялось на 2 км. Причина взрыва несомненна - только взрыв боепогребов (примерно 500 тонн взрывчатки) мог произвести подобный эффект, но вот что вызвало взрыв неизвестно. Некоторые американские специалисты считают, что взрыв произошел из-за попадания бронебойной бомбы в башню и через нее в главные погреба. Но уцелевшие офицеры «Ямато», собравшиеся после спасения для обсуждения придерживаются иного мнения. Они считают, что когда крен достиг 90 градусов, снаряды стали соскальзывать со стеллажей, и у одного из них сработал головной взрыватель, вызвав общую детонацию боезапаса. Против обеих версий есть серьезные возражения. При столь сильном крене корабля в момент взрыва практически невозможно вообразить траекторию бомбы, проходящую через крышу или любую другую часть башни вспомогательного калибра и попадающей непосредственно в погреба боезапаса. Есть изъян и у другой версии, которая в целом представляется наиболее вероятной. Из существовавших у японцев снарядов головной взрыватель имел только так называемый «зенитный снаряд общего назначения», но он не мог дать настолько сильного взрыва, чтобы вызвать детонацию.
Взрыв привел к ужасным потерям в экипаже «Ямато»: из всего экипажа погибли 2498 человек, включая командующего соединением и командира корабля. Всего же в сражении кроме линкора погибли крейсер и четыре эсминца, на которых погибло или утонуло 3665 человек.

В своем последнем бою «Ямато» сбил пять и повредил двадцать самолетов, а всего соединением уничтожено десять самолетов: четыре пикирующих бомбардировщика, три торпедоносца и три истребителя - не слишком дорогая цена за потопленный сверхлинкор и корабли эскорта. Всего в «Ямато» попало около десяти стандартных авиационных торпед с 270 кг «торпекса» (что эквивалентно 400 кг ТНТ) и тринадцать авиабомб по 250 кг.

Суперлинкор Мусаси
Однотипный с ним Мусаси (Musashi) был спущен на воду 1 ноября 1940, вступил в строй 5 августа 1942 и был потоплен 24.10.1944 во время боя за залив Лейте.
При движении вдоль Филлипин к заливу Лейте, начиная с 11:00 24 октября в течении нескольких часов корабль подвергался непрерывным атакам авианосной авиации американцев. Получив попадания 9-ю торпедами и 16-ю 454-кг, 908-кг и 1,5-т бомбами, он стал садиться носом, постепенно теряя ход. Попытки вывести корабль на мель успеха не принесли, и около 20:00 24 октября Мусаси перевернулся и затонул.

                          
Линкор "Ямато" под американскими бомбами.                              Линкор в бою
Для своих размеров он обладал удивительной
маневренностью, что позволяло ему уклонятся
                от бомбовых ударов.

                      
              Последний бой "Ямато"                                                 Потопление линкора

Дополнительная информация и линки по теме

Otoko-tachi no Yamato - японский фильм о великой войне...
Тут

7 апреля - день памяти в Японии.
7 апреля 1945 года, в предсмертной попытке переломить ход войны отдали свои жизни 2498 моряков гордости японского флота линкора «Ямато». Я не буду пересказывать исторические документальные факты, я хочу поделиться с вами мнением о фильме, посвященном памяти погибших моряков - «Otoko-tachi no Yamato», вышедшем в 2005 году.
С «Ямато» в Японии однозначно связана и гордость и боль, в какой-то мере фильм замахнулся на святое и можно понять режиссера фильма Дзюнья Сато, на плечи которого легла титаническая ответственность, ведь фальшивкой омрачить великую память было бы кощунственно. Те, кто ждет фантастических спецэффектов «Перл-Харбора» сразу разочарую, фильм не ориентирован на жующую попкорн публику, в этом плане картина ближе к знаменитой «Лодке», где отношения людей находятся в центре внимания. И именно с позиций общечеловеческих ценностей, это фильм ПРОТИВ войны.

Катана vs Mashinegun